– Какая женщина, – покачал головой Алексей Федорович и подмигнул Сан Санычу. – Саныч, как насчет поменяться вахтами?

– Махнусь только на большую тарелку вареников со сметаной, – улыбнулся прапорщик в отставке. – Ладно, посмеялись и будет… Артем, что думаешь насчет американцев?

– А что тут думать? Теперь мы точно знаем, что не одни в этом мире – сюда угодил еще и американский крейсер. Раз угодил он, то могли попасть и другие корабли разных стран, – пожал плечами Северьянов. – В общем, Кристина, ты молодец, все правильно сделала… Не плачь, продолжай слушать весь диапазон средних волн, и если наткнешься на что-нибудь интересное, то сразу же говори Стасу и нам.

Получив задание, Кристина вытерла слезы и вместе с мужем удалилась в свою каюту. Мужики, отвлекшиеся было от рыбной ловли, вновь взяли в руки спиннинги и до захода солнца с энтузиазмом пополняли запасы продовольствия. По ходу дела обсудили и радиопередачу с крейсера «Велла Гульф», и перспективу мирного сосуществования с американцами в случае встречи с последними. В конечном итоге сошлись во мнении, что русским лучше держаться подальше от разносчиков дерьмократии, ибо пиндосам доверять нельзя.

С другой стороны, сам факт наличия в чужом мире корабля с Земли зажег в людях надежду на встречу с соотечественниками: с россиянами, белорусами, украинцами, казахами на худой конец. В тот момент никто как-то не подумал о том, что некоторые из вышеуказанных соотечественников могут ненавидеть русских больше, чем все вселенское зло, вместе взятое.

Забегая немного вперед, скажем, что кроме закольцованной передачи с американского крейсера Кристине удалось поймать трансляцию еще двух радиостанций. Одна из этих радиостанций вещала якобы из Дюссельдорфа, бубня на немецком какие-то псалмы из Библии, что ли. В общем, полная ерунда, из которой было практически невозможно почерпнуть какую-нибудь полезную информацию.

Другая, появляясь в эфире раз в сутки на пару часов, трещала о чем-то на испанском, которым никто из пассажиров «Пингвина» не владел. Первая – радиостанция из Дюссельдорфа – внезапно замолчала сутки спустя и больше ее ни разу не слышали. Вторая же продолжала методично тараторить на языке Сервантеса, исправно выходя в эфир каждый день после полудня.

После заката погода испортилась еще больше, подул сильный восточный ветер, волнение моря превысило четыре балла и продолжало расти еще больше. Позеленевший, словно фэнтезийный гоблин, Валера вновь оккупировал один из гальюнов, изливая «белому другу» коктейль из отборного мата и содержимого своего желудка. Остальные старались держаться бодрячком, жалуясь лишь на вынужденную с непривычки бессонницу.

Между тем барометр продолжал падать, и к двадцати трем ноль-ноль Артему стало ясно, что выдерживать заданный курс не представляется возможным. Не на шутку разбушевавшийся шторм то и дело играючи отрывал один из корпусов от поверхности моря, угрожая опрокинуть катамаран. Северьянов был вынужден убрать парус, запустить двигатель и изменить курс, повернув строго на вест.

Теперь пенящиеся трехметровые валы накатывали на корабль с кормы, то поднимая «Пингвин» на гребни, то опуская его в ложбинку между волнами. В довершение всего небо затянуло черными тучами и пошел дождь, уменьшив видимость практически до нуля.

Бывший пограничник даже не подозревал, что к моменту смены курса его катамаран находился всего в тридцати милях от берега крупного острова. Божественное провидение в лице бога Яхвуса закинуло на этот самый остров около полутора десятков кластеров с Земли – в основном территории с Дальнего Востока, разбавив сей слоеный пирог частичками Европы и обеих Америк. У южного же берега вышеуказанного острова находилась точка рандеву для кораблей, которые либо сами отозвались на призыв крейсера «Велла Гульф» и пришли по доброй воле, либо были захвачены американскими морпехами и приведены под контролем «кожаных воротников».