- Так вот, о том приспособлении,- начал он, садясь на скамейку напротив меня. - Бытует мнение, что оно излечивает душевные недуги. Обычно они подвешивают в нем тех, кто свихнулся.

- Но я не сумасшедшая, - запротестовала я. - И если вы или кто-то другой будут обвинять меня в этом, я уеду отсюда.

- Но ты ведешь себя как сумасшедшая, - заключил он.

- Этим все сказано. Я уезжаю домой, - сказала я, поднимаясь на ноги.

Смотритель остановил меня.

- Погоди, Тайша. Я не хотел сказать, что ты не в своем уме. Это все

можно объяснить и по-другому, - сказал он дружелюбно. - Эти люди очень доброжелательны. Вероятно, они сочли, что тебе нужно немного укрепить психику, пока они находятся в отъезде, а вовсе не вылечиться от душевной болезни. Вот зачем тебя подвесили. Я был неправ, когда начал делать поспешные выводы. Пожалуйста, прими мои извинения.

Я была рада этому примирению со смотрителем и снова уселась за стол. Помимо всего прочего, я была заинтересована в том, чтобы быть с ним в хороших отношениях, потому что он, очевидно, знал, как разжигать печь. Кроме того, мне не хотелось расходовать энергию на то, чтобы чувствовать себя обиженной. Только теперь я поняла, что смотритель был прав. Я была сумасшедшей. Я просто не хотела, чтобы он об этом знал.

- Ты живешь где-то поблизости, Эмилито? - спросила я, стараясь говорить непринужденно.

- Нет. Я живу здесь, в доме. Дверь в мою комнату находится как раз напротив твоего шкафчика в коридоре.

- Ты хочешь сказать, что живешь в той каморке, которая заполнена скульптурами и всякой рухлядью? воскликнула я. - А откуда ты знаешь, где находится мой шкаф?

- Мне Клара рассказала об этом, - ответил он, усмехнувшись.

- Но если ты живешь здесь, как могло случиться так, что я никогда не видела тебя в доме или во дворе?

- А это наверное потому, что мы с тобой входим и выходим в разное время. По правде говоря, я тоже ни разу тебя не видел.

- Как так может быть, Эмилито? Я здесь живу уже больше года.

- А я здесь уже сорок лет, с перерывами, правда.

Мы с ним громко рассмеялись, поняв всю нелепость того, что было сказано. Больше всего меня смущало то, что в глубине души я чувствовала, что он является тем самым человеком, присутствие которого я давно ощущала в доме.

- Я знаю, Эмилито, что ты все это время следил за мной, - сказала я открыто. - Не отрицай этого и не спрашивай меня, откуда я это знаю. Более того, я знаю также и то, что ты прекрасно представлял себе, кто я, когда увидел, как я подхожу к кухне. Разве не так?

Эмилито вздохнул и утвердительно кивнул.

- Это правда, Тайша. Я действительно узнал тебя. Но ты все же здорово меня напугала.

- Но как ты узнал меня?

- Я наблюдал за тобой из своей комнаты. Но не сердись на меня. Я никогда не мог подумать, что ты почувствуешь, что я наблюдаю за тобой. Смиренно приношу тебе извинения, если доставил тебе этим неудобство.

Я собиралась спросить у него, зачем он за мной наблюдал. Я надеялась, что он скажет, что я показалась ему красивой или по крайней мере интересной, но он оборвал наш разговор, заметив, что поскольку уже стемнело, он чувствует себя обязанным помочь мне подняться на дерево.

- Позволь мне дать тебе один совет, - сказал он. Спи в домике на дереве, а не в этом приспособлении. Это увлекательнейшее занятие. Я тоже однажды жил некоторое время в этом домике, но это было много лет назад.

Прежде чем мы вышли, Эмилито угостил меня тарелкой великолепного супа и целой горой лепешек из маисовой муки. Мы ели в полной тишине. Я пыталась заговорить с ним, но он сказал, что болтовня во время еды плохо влияет на

пищеварение. Я сказала ему, что мы с Кларой всегда подолгу разговаривали за едой.

- Мое тело даже отдаленно не напоминает ее тело, пробормотал он. Она сделана из железа, поэтому она может делать с ним все что хочет. Но я не могу позволить себе этого, потому что у меня тело маленькое и капризное.