– О, прекрасно. Мы ждали, затаив дыхание, – сказал господин Том.

– В детстве розовый цвет был только для девчонок. Учитывая, что мое второе обличье именно розовое… меня дразнили. Много. Добавьте к этому невысокий рост, болтливость и обычное для меня приподнятое настроение – все это выделяло меня примерно так же, как вас в этом городе, – сказал он, смеясь, и я нахмурилась. – Когда я стал старше, дразнилки превратились в издевательства. Потом в побои. Как-то раз на меня напали четыре здоровенных чувака, которые оставили меня умирать. Хорошее было время! Я едва дотащился до дома. Друзей у меня было немного, а те, что были, не горели желанием заступаться за меня и расплачиваться за это. Несколько из тех лет были довольно жесткими, но они научили меня принимать себя. Единственная причина, по которой все эти люди на меня нападали, – я не вписывался в их мировоззрение, которое лишило их уверенности в себе. Некоторые до сих пор иногда так реагируют, но я просто улыбаюсь и киваю. Если это их злит, не обращаю внимания, а если они на этом не успокаиваются… Что ж, тогда они об этом жалеют. – Пожав плечами, он продолжил: – Так что я крашу волосы, чтобы все знали: мне комфортно в своем теле.

Он поморщился.

– Чего я не ожидал, так это того, что среди парней станет модно носить розовое. На днях моим волосам сделали комплимент. Вероятно, люди думают, что у меня такие волосы, чтобы выглядеть круто, а не в знак того, как мне нравится быть другим.

– О да, ты не такой, – проворчал мистер Том.

– Знаю, он просто прелесть, – прошептала я Ульрику, а затем кивнула, глядя на мистера Тома.

– Нет, – сказал Седрик. Хоть он и был скуп на слова, иногда ему удавалось выбрать из них самое точное.

Огни бара Остина приветливо светились. Я почувствовала, как напряжение в груди слегка ослабло.

– Почему ты хочешь войти в Совет двенадцати? – спросила я Ульрика.

Приближаясь к бару, мы замедлили шаг у того самого фонарного столба, где я совсем недавно заметила проныру в шляпе. Он посмотрел на меня, но задержал ли взгляд на мне дольше обычного?

Как долго за мной наблюдали?

– Что вы имеете в виду? – спросил Ульрик.

Дверь в бар почему-то была закрыта. Какой-то части меня не хватало дорогого друга, курящего снаружи. По крайней мере, это было бы ожидаемо. Наверное, Снежный человек сидел на обычном месте, выдерживая брюзжание Нив, просто чтобы позлить меня.

– Ты все бросил, чтобы попытаться стать одним из двенадцати моих защитников. Одним из моей команды. Почему?

Он в замешательстве посмотрел на меня и покачал головой.

– Потому что вы наследница Дома с плющом… Кажется, я не понял вопрос.

Я потянулась к двери, но мистер Том опередил, убрав мою руку.

– Женщин-горгулий действительно невероятно мало, мисс. Помните, что я вам говорил? Они призваны к вам. Они сделают все, чтобы служить вам и сойтись с вами.

– Особенно соитие. Вот уж от чего я в полном восторге. Или просто…

Я протянула руку Ульрику.

– Я поняла, спасибо. Ничего страшного.

– Я бы тоже с вами сошелся, если за это придется состязаться, – сказал Седрик. – Или просто доставил бы вам удовольствие, если…

– Не-а. Больше не надо. Все в порядке. Проехали.

Я отошла, чтобы мистер Том впустил нас.

– Она та еще ханжа, – сказал он, широко распахнул дверь и размашисто шагнул в сторону.

– Нет, просто она Джейн. У них другие правила, – сказал Ульрик, и мне захотелось придушить их обоих.

Вместо этого я на мгновение тупо уставилась на место Нив, обнаружив, что ее там не было. За стойкой не было ни Пола, ни Остина – там стояла какая-то незнакомая женщина.