А-Цин бодрствовала всю ночь, размышляя, как бы ей поскладнее солгать. Прежде всего, она ни за что бы не позволила даоцзану узнать, что он убивал живых людей, принимая их за ходячих мертвецов. Также А-Цин не могла рассказать и о том, что Сун Лань погиб от руки Сяо Син Чэня, поэтому, несмотря на укоры совести, ей пришлось скрыть его смерть. В конце концов, после раскрытия истинной личины Сюэ Яна Сяо Син Чэню лучше всего не рассуждать, а спасаться бегством и как можно скорее!

Тем не менее, Сяо Син Чэнь с трудом воспринял эту новость. К тому же, звучала она весьма нелепо, и в итоге он начисто отказывался верить услышанному: «Но его голос совсем не похож на голос Сюэ Яна. И…»

А-Цин перебила его, нетерпеливо постукивая шестом о землю: «Он намеренно изменил его, боясь, что ты поймешь, кто он такой на самом деле!» Внезапно ее осенило: «Ой, точно! Точно, точно! У него же девять пальцев! Даоцзан, ты помнишь? У Сюэ Яна тоже девять пальцев? Ты наверняка видел его раньше!»

Сяо Син Чэнь пошатнулся, едва не упав на пол.

А-Цин торопливо подскочила к нему, отвела к столу и бережно усадила мужчину, а затем села сама. Через некоторое время Сяо Син Чэнь заговорил: «А-Цин, но как ты выяснила, что у него девять пальцев? Случайно коснулась его руки? Но будь это Сюэ Ян, разве разрешил бы он тебе тронуть свою левую кисть и, тем самым, обнаружить увечье?»

А-Цин стиснула зубы: «Даоцзан!.. Настало время мне признаться! Я не слепая. Я могу видеть! И я не коснулась его руки случайно – я ее увидела!»

Каждая ее фраза потрясала сильнее предыдущей. Сяо Син Чэнь совсем растерялся: «Что ты сказала? Ты можешь видеть?»

Несмотря на свой страх, А-Цин понимала, что больше нельзя скрывать правду, и спешно затараторила слова сожаления: «О, Даоцзан, я так виновата перед тобой! Но я врала безо всякого злого умысла! Я так боялась, что если ты узнаешь про мою зрячесть, то сразу же прогонишь прочь. А сейчас, пожалуйста, Даоцзан, оставь свои увещевания на потом.  Нам пора бежать! Он наверняка уже купил еды и вот-вот вернется!»

Она неожиданно захлопнула рот.

Сквозь белоснежные лоскуты ткани, обернутой вокруг головы Сяо Син Чэня, постепенно проступили два красных пятна. Переплетения нитей набухли и отяжелели, и вскоре из того места, где когда-то находились  глаза, просочилась кровь и тонкими струйками побежала по щекам.

А-Цин вскрикнула: «Даоцзан, у тебя кровь!»

Сяо Син Чэнь, словно только что заметив, рассеянно охнул и провел ладонью по лицу. Пальцы его в тот же миг окрасились в алый цвет. А-Цин дрожащими руками попыталась вытереть хотя бы часть, но чем больше она старалась, тем сильнее расползались разводы. Сяо Син Чэнь движением руки остановил ее: «Все хорошо… Все хорошо».

В прошлом пустые глазницы кровоточили, когда он пускался в излишние раздумья или поддавался сильным эмоциям, однако подобного уже давно не случалось. Вэй У Сянь даже решил, что его раны совсем затянулись, но сегодня сквозь повязку вновь закапала кровь.

Сяо Син Чэнь пробормотал: «Но... Но если он и впрямь Сюэ Ян, то почему ведет себя так? Почему он не убил меня в самый же первый день, но, напротив, остался со мной на многие годы? Зачем Сюэ Ян так поступил?»

А-Цин ответила: «Разумеется, он хотел тебя убить в самый же первый день! Тогда я видела его взгляд, пугающий и сулящий одни несчастья! Но он же был ранен и едва двигался, поэтому нуждался в ком-то, кто позаботился бы о нем! Ах, если бы я только знала, что он одержимый манией убийства псих, то заколола бы его своим шестом, когда он еще валялся в тех кустах! Бежим же, Даоцзан! Быстрее!»

Вэй У Сянь тихо вздохнул про себя: «Безнадежно.