— Не двигайся. Сквозит. Полежим немного.

Лань Ванцзи, как было велено, застыл. Спустя некоторое время он спросил Вэй Усяня:

— Ты не чувствуешь дискомфорта?

Вэй Усянь состроил несчастный вид:

— Чувствую! Меня до смерти распирает. Ты совсем не слушал, а ведь я так истошно вопил.

— …

Лань Ванцзи:

— Я выхожу.

Вэй Усянь немедленно сменил маску и без обиняков произнёс:

— Но мне как раз и нравится, когда ты вот так меня заполняешь, весьма приятно.

С такими словами он рывком сжал мышцы ещё крепче. Лицо Лань Ванцзи чуть переменилось, даже дыхание на мгновение замерло. Мужчина терпел довольно долго, но затем с его губ осипшим голосом слетело:

— …Бесстыдник!

Вэй Усянь, видя, что тот скоро придёт в отчаяние от его действий, посмеиваясь, поцеловал Лань Ванцзи в губы.

— Гэгэ, чем мы только с тобой не занимались, а ты всё смущаешься?

Лань Ванцзи, не в силах ничего предпринять, мягко покачал головой и тихо произнёс:

— Отпусти меня, тебе нужно вымыться.

Вэй Усянь уже захотел спать и будто сквозь сон проговорил:

— Не буду мыться, завтра помоюсь. Сегодня я до смерти устал.

Лань Ванцзи тронул поцелуем его лоб.

— Нужно вымыться. Побереги себя от недомоганий.

Вэй Усянь сделался таким сонным, что не мог больше удержать Лань Ванцзи, поэтому наконец мягко опустил руки и ноги. Лань Ванцзи встал с кровати и первым делом поднял одеяло, которое они сбросили на пол, и плотно укрыл им абсолютно голого Вэй Усяня, затем собрал разбросанную одежду и повесил на ширму одну деталь за другой. Набросил одеяния на себя, быстро привёл их в положенный вид и вышел за порог, чтобы приготовить всё для омовения.

Спустя четверть часа он поднял на руки почти уснувшего Вэй Усяня и опустил его в бочку, которую поставил рядом со своим письменным столом. Вэй Усянь немного отмок и снова ощутил прилив бодрости. Похлопав по краю деревянной бочки, он спросил:

— Не составишь мне компанию? Ханьгуан-цзюнь!

— Чуть позже.

— Почему это чуть позже? Давай сейчас!

Лань Ванцзи бросил на него взгляд, будто задумавшись о чём-то. Спустя пару мгновений он сказал:

— Прошло четыре дня с тех пор, как мы вернулись. В цзинши сломано четыре бочки.

Его взгляд заставил Вэй Усяня почувствовать себя так, будто он должен оправдаться:

— Не я виноват в том, что бочка сломалась в прошлый раз.

Лань Ванцзи положил коробочку с мыльным корнем поближе, чтобы Вэй Усянь мог дотянуться, и спокойно произнёс:

— Это я виноват.

Вэй Усянь полил на шею пригоршню воды, которая потоками стекла по красным следам поцелуев, что от омовения становились ярче и притягательнее.

— Ага. И в позапрошлый раз я тоже ни при чём. По правде, если рассуждать логически, каждый раз это ведь ты их разбиваешь. С самого первого раза ты так и не изменил дурной привычке.

Лань Ванцзи поднялся и вышел, а когда вернулся, поставил возле руки Вэй Усяня сосуд Улыбки Императора, затем снова сел за письменный стол и произнёс:

— Да.

Стоило Вэй Усяню вытянуть руку чуть дальше, и он сможет пощекотать Лань Ванцзи по подбородку. Что он в действительности и сделал. Лань Ванцзи взял несколько сплошь исписанных листов бумаги и начал читать, попутно делая краткие критические замечания. Вэй Усянь, отмокая в воде, открыл сосуд с вином, сделал глоток, запрокинув голову, и между прочим спросил:

— Что ты читаешь?

— Записи о ночной охоте.