|
Даже такому толстокожему нахалу, как он, нелегко давалось бороться со смущением. Поэтому вначале он нашел в себе смелость лишь на какие-то отвлеченные фразы. Вэй У Сянь как раз размышлял над тем, как ему объясниться, чтобы это прозвучало убедительно и искренне, как вдруг… Лань Ван Цзи внезапно оттолкнул его от себя.
Застигнутый врасплох, Вэй У Сянь с глухим стоном ударился спиной о кровать. Он широко распахнул глаза, охваченный смятением, боясь пошевелиться. Лань Ван Цзи сидел к нему боком, грудь его тяжело вздымалась, дыхание слышалось немного учащенным. Мужчины какое-то время молчали, неподвижно, будто в противостоянии. И все же первым, кто пошевелился, стал Лань Ван Цзи. Лицо его побледнело, но взгляд был предельно ясным. Подняв с пола белые одежды, он сначала накрыл ими Вэй У Сяня, и лишь после поднялся, чтобы одеться самому. Вэй У Сянь все еще пребывал в растерянности, просто не в состоянии поверить во все то, что сейчас произошло. Этот толчок был похож на то, как прекрасный сон внезапно оборачивается ночным кошмаром. Ему будто выплеснули в лицо таз ледяной воды, окатив с ног до головы, да так, что холод проник в самое сердце; но более всего это напоминало удар по лицу наотмашь, такой силы, что небо и земля поменялись местами. С огромным трудом вновь отыскав в себе умение говорить, он попытался это сделать, не взирая на хрипоту, сковавшую горло: «Лань Чжань, ты… пробудился от вина?» Лань Ван Цзи уже закончил одеваться. Сидя как можно дальше, он коснулся лба правой рукой и повернулся, лицом к учиненному беспорядку, спиной к Вэй У Сяню. Лишь спустя какое-то время послышалось тихое: «Мгм». Вэй У Сянь не знал, в какой момент Лань Ван Цзи пришел в себя, но реакция, которая последовала за этим, предельно ясно давала понять. Он не желал продолжать то, чем они только что занимались. Как не желал выслушивать до конца то, что Вэй У Сянь собирался ему сказать. Вэй У Сянь наконец осознал, насколько ужасный поступок совершил.
Примечания: (1) Вопрос звучит в той форме, в которой его задают ребенку младше двенадцати лет. Глава 96. Грезы. Часть седьмая
Вэй У Сянь наконец осознал: все данные самому себе обещания о том, что, напоив Лань Ван Цзи, он лишь задаст пару вопросов и ничего более, — самообман. Желание самого дисциплинированного в мире человека после выпивки откровенно злиться, бить людей и устраивать бардак означало одно: опьянев, Лань Ван Цзи совершенно не контролировал свои действия. И даже прекрасно это понимая, Вэй У Сянь все равно воспользовался ситуацией, намеренно спровоцировал Лань Ван Цзи и подначил делать то, чего ему хотелось. Сколь бы сдержанной ни была его жизнь, Лань Ван Цзи все равно оставался нормальным мужчиной. Разве можно не утратить спокойствия после такого грубого надругательства? Всего день прошел с тех пор, как его по этому же поводу унизил Цзян Чэн, да и тревога за брата только усиливалась, а Вэй У Сяню все равно понадобилось вот так усложнить и без того непростую ситуацию… После того «мгм» Лань Ван Цзи ничего не сказал, но Вэй У Сянь уже чего только не успел себе напридумывать. За две прожитые жизни он даже не знал, как пишется слово «стыд», но теперь значение этого слова было ему понятно как никому другому. Его губы, все еще припухшие, горели огнем, а липкое ощущение на животе и между ногами усугубляло смущение. Дали бы волю — он тут же ударился бы головой о стену. Вся эта ситуация вполне прозрачно обозначила наихудшую вероятность: Лань Ван Цзи действительно относился к Вэй У Сяню очень хорошо… но, вероятно, не в том смысле, на который он надеялся. Не желая смущать Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь сполз с кровати, чтобы надеть штаны и верхнее одеяние. Одеваясь, он пару раз ударил себя по лбу и постарался придать голосу не слишком отличающуюся от обычной интонацию: «Ты протрезвел. |
