– Добрый день, мистер Фрейзер, – сказал он довольно любезно, – не могли бы вы уделить мне несколько минут?

– Может, минут десять, – ответил я, взглянув на часы.

Он поставил свой портфель около стула и достал какие-то бумаги.

– Тогда я сразу перейду к делу. Это касается претензий к вам доктора Биддла. Вы и я – мы оба порядочные люди. Я совершенно уверен, что мы сможем прийти к взаимоприемлемому соглашению.

– Биддл не может иметь ко мне никаких претензий.

Он кивнул:

– Мне известно ваше мнение. Конечно, в письменном контракте нет ничего, что обязывало бы вас заплатить ему. Но есть и другие правила, столь же обязательные, как и письменные контракты.

– Я не совсем понимаю вас. Весь мой бизнес идет через письменные контракты.

– Конечно, – согласился он, – это потому, что вы – бизнесмен. Но в различных профессиях – разные правила. Если вы идете к зубному врачу и просите его выдернуть у вас больной зуб, и он делает это, то вы обязаны заплатить ему его гонорар, даже если вы перед этим не уславливались об оплате…

– Действительно так, – прервал я его, – но здесь нет никакой параллели. Биддл не выдернул у меня зуб.

– В некотором смысле он все же сделал это, – настаивал Дитворт. – Претензии к вам касаются предварительного исследования – услуги, которая была вами заказана до подписания контракта.

– Да, но не было никаких упоминаний о гонораре за эту услугу.

– Это как раз тот случай, когда неписаные правила вступают в силу, мистер Фрейзер. Вы сказали доктору Биддлу, что беседовали со мной. Он понял это так, что я предварительно объяснил вам стандартную систему оплаты, принятую в ассоциации…

– Но я ведь не принадлежу к ассоциации!

– Знаю, знаю. И я объяснил это директорам, но они настаивают, что какое-то урегулирование должно быть произведено. Я сам не считаю, что вина целиком на вашей стороне, но вы должны понять и нашу позицию. Мы не сможем принять вас в члены ассоциации до тех пор, пока дело не улажено – из уважения к доктору Биддлу.

– С чего вы взяли, что я собираюсь вступать в вашу ассоциацию?

– Не ожидал я, что вы займете такую позицию, мистер Фрейзер, – он выглядел даже огорченным. – Ассоциация нуждается в людях такого калибра, как вы. Но и в ваших же интересах непременно присоединиться к ассоциации, поскольку теперь будет очень трудно получить эффективную тауматургию иначе, чем от членов ассоциации. Мы хотим помочь вам. Прошу вас, не усложняйте нашу задачу.

Я встал.

– Боюсь, что вам придется возбудить против меня иск и передать дело в суд, пусть он разрешит наш спор, мистер Дитворт. Похоже, что это будет единственное удовлетворительное решение.

– Боюсь, что это осложнит вашу позицию, когда вы все же решите вступить в ассоциацию, – ответил он и покачал головой.

– Что ж, пусть так, – коротко согласился я и проводил его к выходу.

После того, как он ушел, я придрался к своей секретарше из-за какого-то вчерашнего поручения и вынужден был потом извиниться перед ней. Я ходил взад и вперед, возбуждая сам себя, хотя у меня была еще уйма работы. Я нервничал, все начинало раздражать меня: дюжина происшествий, о которых я уже сказал, а тут еще эти нелепые требования Дитворта – они оказались последней каплей, которая меня доконала.