После ланча я почувствовал себя лучше. Джедсон несколько успокоил меня, как он это умеет делать, и я уже был в состоянии избавиться от большей части своих огорчений просто потому, что рассказал о них Джедсону. К тому времени, когда я выпил вторую чашечку кофе и закурил сигарету, я уже вполне созрел для нормального человеческого общения.

Мы прогулялись назад к моему офису, обсуждая дела Джедсона. Оказывается, той блондинке, белой ведьме из Джерси Сити, все же в конце концов удалось выполнить свой трюк с синтезированием обуви. Но и тут незадача: она выдала восемь сотен левых ботинков – и ни одного правого.

Мы как раз обсуждали, что могло быть причиной всех наших несчастий, когда Джедсон толкнул меня в бок.

– Погляди-ка, Арчи. Тобой начинают интересоваться парни со скрытой камерой.

Я осмотрелся. Это был малый, который стоял на поребрике прямо напротив моего офиса и наводил камеру на мой павильон. Я посмотрел еще раз.

– Джо, – внезапно у меня внутри похолодело, – это же тот самый красавчик, о котором я тебе говорил. Тот самый, что ввалился ко мне в магазин и заварил всю эту кашу!

– Ты уверен? – спросил он, понижая голос.

– Совершенно! – В этом не было никакого сомнения. Он стоял совсем близко от нас, на той же стороне улицы. Тот самый рэкетир, что пытался всучить мне «протекцию»; та же самая средиземноморская внешность, та же безвкусная одежда.

– Сейчас мы его схватим, – прошептал Джо. Но эта мысль пришла мне в голову раньше. Я бросился к нему, схватил его за воротник и за штаны прежде, чем он сообразил, что происходит, и пихнул вперед. Мы почти побежали по улице, но я настолько разошелся, что не обращал на это никакого внимания. Джедсон с довольным видом шествовал за нами.

Задняя дверь моего офиса была раскрыта. Я дал этой крысе еще хорошего пинка, так что он перелетел через порог и растянулся на полу. Джедсон был уже у него за спиной. Я закрыл дверь на засов, как только мы вошли внутрь.

Джедсон одним махом перескочил через мой стол и принялся шарить в среднем ящике среди хлама, который всегда набирается в таких местах. Наконец он нашел то, что искал – синий плотницкий карандаш, – и снова оказался за спиной нашего гангстера, прежде чем тот достаточно очнулся, чтобы встать на ноги. Джедсон нарисовал вокруг него круг на полу, почти наступая себе на ноги от спешки, и закрыл его сложным росчерком с завитушками.

Наш невольный гость пронзительно вскрикнул, когда увидел, что делает Джедсон, и попробовал выбраться из круга до того, как он будет закрыт. Но Джедсон оказался проворнее – круг был закрыт и запечатан. Гангстер отлетел назад за границы круга, как если бы он наткнулся на стеклянную стену, и снова упал на колени. Он стоял так некоторое время и непрерывно изрыгал проклятия на языке, который я посчитал итальянским, хотя думаю, что там были ругательства из всех других языков, по крайней мере, из английского – точно.

Джедсон достал сигарету, закурил и еще одну дал мне.

– Давай, Арчи, посидим, отдохнем, – сказал он, – пока наш дружок успокоится до такой степени, чтобы можно было с ним поговорить о делах.

Ругательства полились из того потоком. Мы покурили несколько минут, пока поток ругательств не начал стихать. И тут Джедсон скосил один глаз на этого парня и сказал:

– Приятель, а не начал ли ты уже повторяться?

Это его несколько отрезвило.