— Да, — тревожно сказала она, — вполне может быть.

Я помолчала.

— Ты можешь отправить посланца к Тибальту? — (Она кивнула.) — Скажи Сильвестру, что это был Дэвин; скажи ему, он поймет почему, если подумает. И скажи ему, что мне жаль, что я его в это втянула.

— Тоби…

— Просто передай ему.

Я поцеловала ее в лоб и покинула чайный сад так быстро, как могла, направившись к стоянке, где меня должен встретить Дэнни.

Я не оглядывалась.

Дэнни довольно быстро уловил мое желание ехать в молчании. Может, потому, что я плакала всю дорогу. Улица перед Домом была пустынной, когда мы подъехали; он взял деньги, которые Лили мне дала, чтобы заплатить за проезд, обеспокоенно глядя на меня:

— С вами там будет все в порядке? Вам не понадобятся мышцы?

Я похлопала его по плечу:

— Все хорошо, Дэнни.

—  Уверены?

— Уверена.

— Ладно. Позвоните, когда понадоблюсь.

И он уехал, шины взвизгнули, когда он понесся по улице. Я наблюдала за ним, пока не уверилась, что он уехал, перед тем как достать пистолет из кармана и двинуться к двери.

Пришло время прийти в Дом.

Дверь Дома часто бывала закрыта, но никогда заперта; все, что вам требовалось, чтобы войти, — просто захотеть. Дети несли вахту в передней комнате круглые сутки, контролируя, чтобы беспорядки не начались, пока они сами их не начнут. Но когда я повернула дверную ручку, ничего не произошло. Дверь заперли перед моим носом. Дэвин знал, что я иду.

— Это Октобер Дэй! — закричала я, стуча кулаком в дверь. — Впустите меня!

Шаги и звук отпираемого замка. Дверь открылась, предъявив избитого Мануэля с марлевой повязкой на глазу, не вполне скрывавшую припухлость. Я задержала дыхание, медленно выдохнув, когда из-за него высунулась Дэйр, пугающе бледная, синяки резко выступали на ее щеке и шее. Мануэль широко раскрыл глаза при виде пистолета.

— Что вы здесь делаете? — тихо спросила я. Я сказала Луне, чтобы вы подождали.

— Дэвин вызвал нас, — сказал Мануэль. — Мы всегда приходим, когда он зовет.

Дэйр дергала головой мелкими острыми движениями, делая руками жесты, чтобы я уходила. Дэвин обозлился, что я оставила их в Тенистых Холмах и продолжила без них. Он был зол, что они не смогли проследить за мной.

Дэйр хотела, чтобы я ушла, пока мне не причинили вреда, но это не мой выбор. Не тогда, когда привкус роз стоит в горле.

— Если вы сейчас уйдете, я приду за вами, когда все закончится, — произнесла я все еще тихо.

Мануэль торжественно посмотрел на меня и приглашающе открыл дверь шире. Дэйр всхлипнула, и он шикнул на нее, не отводя взгляда от моего лица. Они остаются. Это их Дом, хотят они того или нет, и они останутся до конца.

Я ступила в комнату, оглядываясь в поисках возможной опасности. Я ничего не увидела, мы были одни. Судя по всему, в доме никого нет, за исключением двух зеленоглазых детей, проклятого подменыша и убийцы. Комната казалась меньше в отсутствие привычной горстки детей, и шрамы на стенах казались старше. В первый раз она выглядела такой, какой была на самом деле: ночлежкой с красивым именем, где дети, не знавшие ничего лучшего, разрешали издеваться над собой человеку, которому не следовало этого делать.

Я пересекла комнату и разбила стекло на кнопке вызова в кабинет Дэвина рукояткой пистолета. Осколки полетели во всех направлениях, и у Дэйр перехватило дух, ее глаза расширились от благоговения и ужаса. Когда я стала героем? Когда она начала так смотреть на меня?

— Что вы делаете? — спросила она.

— Разбираюсь кое с чем, — ответила я, пытаясь излучать спокойствие, которого не ощущала. Молча я сказала себе, что мы выберемся отсюда живыми; я собираюсь оправдать невысказанное ожидание в ее глазах.