Он не знал, запротестовала бы она против этого вторжения или нет, но, не будь она в забытьи, ему не удалось бы так легко пристроиться рядом.

— Как можно любить того, кто не нравится? — сонно спросила Фрэнсис, когда он притянул ее поближе, заставив лечь себе на плечо.

Ее голос был очень невнятным, но Хок расслышал и широко раскрыл глаза во тьму. Она действительно сказала «любить»!

— Такое случается сплошь и рядом, — ответил он самым будничным тоном. — Спи, дорогая.

— Тебе бы только командовать, — пожаловалась она и немного позже, когда Хок совсем было думал, что она крепко спит, сказала тихо:

— На этот раз ты не получил удовольствия…

— Как ты ошибаешься, любовь моя! Если бы ты только могла знать, какое наслаждение слышать твои стоны, лаская тебя… а когда я пробую на вкус влагу твоей страсти, мне хочется кричать вместе с тобой.

— Это неприлично — кричать… я стараюсь не делать этого, но каждый раз забываю обо всем…

— Даже обо мне?

— О тебе не забудешь. Ты — это я, а я — это ты.

— Знаешь что? Я никогда больше не буду спать в своей постели. Даже в те дни, когда ты будешь нездорова, я все равно не оставлю тебя одну. Кстати, это поможет мне научиться воздержанию. Отец мог бы сказать: «Развивай в себе благородные качества — и Всевышний найдет им применение». Когда ты будешь носить моего ребенка, без воздержания будет не обойтись. Кстати, если в это время я буду спать с тобой в одной постели, я буду чувствовать каждое движение ребенка внутри тебя.

Он говорил вслух, хотя Фрэнсис уже спала, дыша глубоко и ровно.

«Но что, если бы сегодня я потерял ее навсегда?» Вся приятная череда его мыслей скомкалась и исчезла. Надо поскорее что-то предпринять, решил Хок мрачно.

Следующий день ознаменовался неприятным открытием. Белвис, принявший близко к сердцу опасность, грозящую лошадям, в неурочное время зашел на конюшню с обходом. Это позволило ему заметить, как Генри, один из младших тренеров, подмешивает отраву в корм Летуна Дэви. Старик, отличавшийся недюжинной силой, схватил предателя за шиворот и разразился воплями ярости. Понимая, что под угрозой находится сама его жизнь, Генри изловчился и выскользнул из рук Белвиса.

В послеобеденное время Хок посетил магистратуру. Лорд Элисон, окружной судья, распорядился начать розыск сбежавшего преступника.

— Мы должны найти его, просто обязаны! — снова и снова повторяла Фрэнсис. — Он и только он может назвать имя того, кто заплатил ему за убийство Летуна Дэви.

Хок отвечал ей неопределенными звуками согласия. Он так вымотался, что не хотел шевелить ни одним мускулом, тем более языком. Однако он сразу забыл про усталость, услышав заявление отца.

— Теперь нам сам Бог велел отправиться на скачки в Ньюмаркет.

— Вот и я говорю то же самое! — обрадовалась Фрэнсис.

— Ни за что! — крикнул Хок, вскакивая. — Ни за что на свете!

— Мне грустно говорить это, мой мальчик, — покачал головой маркиз, — но я не возлагаю много надежд на розыск Генри. Единственное, что позволит нам вывести на чистую воду главных злоумышленников, это появление на скачках.

— Выставив Летуна Дэви, — вставила Фрэнсис.

— Нам просто следует держаться настороже, — сказал Маркус, добавляя еще один голос к оппозиции, — и тогда ничего трагического не произойдет.

— Вы все против меня! — крикнул Хок, который не верил своим ушам.