— Ты должен избавиться от этих людей, Аллистер. Если Джонс их выследит…

— Не беспокойся. — Аллистер улыбнулся, обрадовавшись перспективе еще двух убийств. — Я сегодня же займусь Шарли и Перреттом. Они вряд ли пойдут в полицию. Это было бы равносильно тому, что признаться в попытке похищения. Даже если они и поговорят с Джонсом, нам это ничем не грозит. Они не смогут узнать, кто я. Они думают, что их наняли похитить мисс Бромли для продажи в бордель. Уверяю тебя, сложностей не возникнет.

— Неужели ты не понимаешь? Сложность состоит в том, что Джонс узнал о похищении и приставил к Бромли телохранителя.

А Эллербек был так уверен, что, избавившись от аптекарши, положит конец всем сложностям. И что Джонс прекратит расследование, после того как обнаружит, что это миссис Дейкин продавала яды.

Но оказалось, что Джонс продолжает копать. Отчаявшись, они решили избавиться и от мисс Бромли, но и тут их постигла неудача.

Час назад Такстер прислал записку, в которой сообщал, что, по слухам, у Калеба Джонса интимная связь с Люсиндой Бромли. Единственным логическим объяснением этого было одно — Калеб Джонс вышел на тропу войны.

— Почему ты считаешь, что Эдмунд Флетчер — телохранитель? — спросил Аллистер. — Я сегодня разговаривал с горничной, работающей в доме на Ландрет-сквер, и она сказала, что Флетчер — друг семьи и поживет некоторое время у них.

Эллербек с трудом сдержал желание запустить тяжелой лейкой в стеклянную стену оранжереи. Вместо этого он взял кувшин и направился к своей коллекции насекомоядных растений. Он отметил, что одна из огромных ловушек все еще переваривает свою жертву — маленького мышонка.

— Вряд ли это совпадение, — сказал он, останавливаясь перед дионеей. — Мы же говорим о Калебе Джонсе, а он наверняка понял, что произошло вчера ночью. Нет никаких сомнений в том, что Эдмунд Флетчер — телохранитель.

— Если скажешь, я легко от него избавлюсь.

Эллербек вздохнул:

— И тогда Джонс выставит охрану вокруг всего дома Бромли.

— Я могу позаботиться и о Джонсе.

— Не будь так самоуверен.

Аллистер напрягся от злости, как всегда, когда Эллербек намекал на то, что его способности ограниченны.

— Ты мне рассказывал, что Джонс обладает сверхъестественной интуицией, — сказал Аллистер. — Возможно, он очень хорошо играет в шахматы, но это не сможет защитить его от меня.

Эллербека охватило такое отчаяние, что хотелось кричать.

— Разве ты не понимаешь, черт возьми? Если бы тебе удалось убить Калеба Джонса, у нас возникли бы проблемы посерьезнее, чем сейчас.

— Почему?

Подумать только, когда-то он верил, что наркотик спасет сына. Аллистер всегда был опасен. Признаки безумия проявлялись у него с раннего детства, однако после первых приемов наркотика он, казалось, стал более уравновешенным. А потом стали проявляться побочные эффекты.

— Подумай, что ты предлагаешь, — терпеливо начал Эллербек, стараясь сдержать гнев. — Убийство Калеба Джонса привлечет внимание верховного магистра, совета и всей семьи Джонс. А этого мы хотим меньше всего.

— Но никто не поймет, что Джонс был убит, — настаивал Аллистер. — Ты знаешь, как я работаю. Это будет выглядеть как сердечный приступ, точно так же как у Дейкин.

— Мужчины в расцвете сил обычно не умирают от сердечного приступа, — возразил Эллербек.

— Иногда это случается.

— Но не в его семье. Они все здоровяки. Твои методы, возможно, удовлетворят членов совета, но можешь мне поверить, что ни один из членов клана Джонсов не поверит, что Калеб умер естественной смертью, если только не будут предъявлены надежные доказательства.