Глаза Джека ярко блеснули.

— Дядя Роджи, у меня слишком мало данных. К тому же у меня по горло работы. Жизненно важной…

— Как бы накинуть на роток замок?.. — язвительно сказал я. — Погубить и Марка, и Ментального человека. Я понимаю, это тебя заботит куда сильней.

Джек развел руками, а Доротея заметила:

— Марк напоминает мне крысолова из детской сказки. Он всего-навсего метапсихический искуситель — конечно, он великолепен, силен, и в разуме ему не откажешь. Вот о чем я подумала, когда слушала его интервью по тридивидению. Ка кой защитник человеческой свободы! Один на всю Галактику… Знаешь, кого он мне напомнил? Моего ангела. Такие же серые глаза, убедительный голос, искреннее, заинтересованное лицо. Действительно, человек так печется обо всех нас — почему бы не позволить ему править нами и охранять нас? Даже я сначала не устояла перед его обаянием, даже меня ему удалось околдовать… правда, ненадолго. Потом я просто вспомнила, кто он на самом деле, как он живет и что для него самое ценное в жизни. Он сам, дядя Роджи, только он сам. Возможно, Марк искренне считает, что ведет человечество по верному пути. Что у него нет выбора… Может быть…

— Естественно, он во все это верит, — запальчиво ответил я. — Как же иначе? Он из тех немногих, которые способны проникнуть взором в Зазеркалье и различить, что уготовано нам экзотиками. Это Поль и те Магнаты, которые сохранили верность поганому Содружеству, ослепли. Экзотики не допустят, чтобы мы стали теми, кем должны стать. Они пытаются втиснуть нас в свои колодки, приручить, успокоить… Это что-то вроде гигантской лоботомии! Усмиритель для всех! Один такой большой-большой усмиритель!.. И попробуй дернись. Вот мятежники и говорят: хватит болтовни! У нас появился лидер, который сможет добиться поставленной цели. Нашей с вами цели! И ничьей больше. А то с началом Великого Вторжения мы только тем и занимаемся, что перестраиваемся, избавляемся от недостатков, каемся, лижем задницы, а из них что-то зеленое капает. Вонючее-вонючее!.. Вам нравится подлизывать это? Пожалуйста, никто не запрещает. Но почему мы все должны этим заниматься?

— Ты не понимаешь… — начал было Джек, но я резко прервал его грязным французским ругательством.

— Куда уж нам до ваших высочеств! — вдобавок съязвил я, однако теперь меня прервала Доротея. С ней не очень-то поспоришь.

— Марк совсем не такой ангел, каким кажется. Этакий рыцарь без страха и упрека… Вовсе нет… Не архангел Михаил, вышедший на схватку с дьяволом. Как раз наоборот, он — Авадона, ангел бездны.

— Конечно, кем же он еще может быть, — рассмеялся я. — А все объясняется очень просто — вы боитесь его. Вы оба! У вас поджилки трясутся, что все больше и больше мета и обык новенных людей присоединяются к нам. Наши ряды крепнут, а ваши слабеют, уменьшаются числом.

— Да, — согласился Джек, — мы на самом деле боимся Марка. Но и ты сам в глубине души боишься его, — Он погладил на прощанье Марселя, слез со стола и помог Доротее надеть дождевик, затем вновь обратился ко мне: — Все, что Марк делает, не имеет никакого отношения ни к правам человечества, ни к нашей свободе. Он расчетливо руководит обще ственным мнением, настраивает вас против Содружества, потому что считает, что именно оттуда исходит угроза его планам. Только государство может его остановить. Значит, долой государство. Твой защитник справедливости втайне готовится к войне. Тебе захотелось повоевать, дядя Роджи? Ты мало видел крови в своей жизни?

— Если война начнется, — заявил я, — то в этом будет виновато ваше задрипанное Содружество.