И снова, словно то был сбой матрицы, в дом меня пустила Фиби Моррисон.

— Бри скоро придёт и, кажется, не одна, — плавно объявила она и скрылась в какой-то комнате. Я покосилась в ту сторону и краем глаза заглянула внутрь, так, чтобы мать Бри меня не заметила.

Она сидела напротив мольберта и водила кисточкой по холсту, держа второй рукой палитру с красками. Я прищурилась, дабы разглядеть, что было на будущей картине.

На листе пока что были лишь нечёткие линии, которые постепенно складывались во что-то более отчётливое… но всё равно расплывчатое.

И спустя пару секунд до меня дошло: это ведь туман. Фиби Моррисон писала картину о том смоге, который накрыл Тэррифилд с головой. И получалось у неё это невероятно искусно. Чудесно. Засмотришься и глаз не оторвёшь.

— Так красиво, — восхищаясь, проговорила я и тут же хлопнула себя ладонью по рту. Я ведь хотела, чтобы меня никто не увидел.

Фиби тут же отвлеклась от дела и повернулась ко мне. Её губы растянулась в довольной улыбке.

— Тебе правда нравится? — спросила она. Я кивнула.

И миссис Моррисон, тихонько, радостно усмехнувшись, вернулась к картине.

Я присела на диван под лестницей. На меня вдруг снова накатила волна отчаяния. Как люди справляются с болью потери родного человека? Я думала, что пойму это, когда потеряю кого-то из близких. Оказалось, понять это не так-то просто. Ведь чтобы понять, нужно справиться. А у меня справиться не получалось.

Прошло, наверное, минут семь, как дверь дома распахнулась и вошла Бри. А за ней внутрь ввалились Шарлотта и Томас.

Я мигом вскочила с места и подошла к ним. И сразу заметила, как все они изменились в лице. Особенно Бри. Оно и понятно: она явно не ожидала увидеть меня в её доме.

— Ты…

— Выписалась. Всё прекрасно.

Ничего не прекрасно.

И они это знали.

— Идём наверх, — не задавая больше никаких вопросов, приказала Бриджет, поманил нас за собой. Я шла прямо за Томасом, дыша ему в спину. А тот явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Или же ему очень надоедало моё общество.

В комнате Бри мы уселись на полу, а она взяла ноутбук и примостилась рядышком.

Что-то они затевали. Жаль, я пока не особо понимала, что.

— Итак, — начала Бриджет, пока ноутбук загружал стартовую страницу. — Как стало понятно, финал близок. И почему-то мне кажется, что всё завершится в ближайшие дни. Осталось три человека, которых ожидает гибель. Это легко может быть кто-то из нас. И если смерть выберет троих именно из нас, то лишь один останется в живых.

Она зажмурилась. Мы все переглянулись.

От этого столь, казалось бы, очевидного факта становилось жуть как не по себе.

— Если в живых останусь я, я сделаю всё, чтобы об этой истории узнали, — заявила Шарлотта. — Потому что так просто я это не оставлю.

— Если в живых останусь я, то я не дам людям забыть о вас, — с горечью на языке сказал Томас. — Потому что вас должны помнить.

Бри глубоко вдохнула.

— Если в живых останусь я, то это явно будет ненадолго. Потому что без вас, без моих единственных друзей, я жизни не представляю.

Настала моя очередь сказать какие-то слова. Я в замешательстве потеребила край туники.

— А я в живых не останусь, — неожиданно и для самой себя выпалила я. — Вот.

Ноутбук просигналил о том, что он готов к работе, и этот звук спас меня от дальнейших объяснений.

Бриджет открыла свою электронную почту и зашла в папку со входящими письмами. Кликнула по последнему из них.

— Когда мы были на уроке, мне пришло уведомление о новом письме, но на телефоне оно потом не открывалось, — пояснила она.