— Думаете я добровольно соглашусь нацепить на себя это? И лишиться возможности защищаться? — браслет полетел обратно к старику.

— Значит, всё же этот вариант, а я думал, повезёт. — тяжело вздохнул ректор и в следующую секунду энергия выпущенная мной наружу исчезла. Я стал слеп. Попытки ещё добавить Кэкки ни к чему не привели. Стоило частичкам энергии покинуть моё тело, как они просто исчезали. Похоже, Аркадий Вениаминович использовал свой медальон-пылесос и против меня.

Скрипнуло отодвинутое кресло и я почувствовал, как на моё запястье лёг прохладный металл. После чего ко мне вернулась возможность пользоваться энергией.

А дедок-то оказался не настолько дряхлым, как мог показаться, на первый взгляд. Вон как легко справился со смутьянкой, да и меня захомутал вообще без сопротивления. Вот только для меня остаётся без ответа вопрос. Как он смог выкачать из нас всю энергию? И что это за амулет такой? Он же вроде должен быть видящим. Или амулет является его концентратором? Везде, где я не появлюсь возникает куча вопросов, которые остаются без ответа.

Вместе с силой вернулась и возможность видеть окружающее пространство. Старик сейчас стоял напротив меня и с любопытством, разглядывая мою повязку.

— Вам придётся непросто молодой человек. Хотя, может, никто и не обратит на вашу особенность внимания. Современная молодёжь способна на любые выходки. По крайней мере, я не могу точно сказать о реакции остальных студентов слишком много неизвестных. — пожал плечами видящий и вернулся на свое место.

Это он сейчас про повязку? Или про что? Очень загадочный старикан. Хотя, возможно, все видящие ведут себя подобным образом. Кто их знает. Этот первый, которого я встречаю.

— И для вас господин Сумидзо. Госпожа Аракчеева тоже заработала наказание. — обратился ко мне Аркадий Викторович.

— А мне то за что? Я вообще просто сидел и смотрел…

— В том то и дело, что просто сидел, смотрел и даже не попытался остановить потенциальное кровопролитие. — даже не дав мне договорить, сказал Годунов. — Вот вам первый урок, что безинициативность порой бывает наказуема. А по поводу браслета, можете не переживать. Практически каждый студент встаёт на дыбы, когда узнаёт, что ему предлагают добровольно надеть на себя. Такая уж натура у владеющих, что без возможности коснуться силы мы чувствуем собственную уязвимость. Могу заверить, что на территории академии исключена любая угроза для жизни и здоровья студентов. Исключением могут стать повреждения, полученные на одной из боевых арен. Но на данный момент эта опасность практически сведена к нулю. Гарантом в этом выступает сила рода Годуновых.

Последние слова ректор произнёс с таким пафосом, что меня даже передёрнуло. Но сила, окружившая тело старика белой дымкой, дала мне понять, что его слова чистейшая правда.

Вот только боюсь, что моё появление в академии может испортить её безупречную статистику. Задницей чувствую!

— Бред. И по поводу нашей защиты и по поводу моего наказания. — не выдержал я подобного издевательства. — Мне тоже предстоит выступить в роли боксёрской груши?

— Боюсь, что для вас Макото такой вариант трудотерапии совершенно не подойдёт. На территории академии нет людей способных помочь вам в случае получения серьёзных повреждений. — это он сейчас намекнул, о том, что меня не могут лечить простые целители? Малость не понял. — Думаю, что наказание для себя вы выберете сами.