— Эй, придурок, отойди от окна! — крикнул Гектор.

Однако стоило Аркаше шевельнуться, как палец ужом закрутился внутри своего ложа и снова уставил на него свой мерзкий коготь. Диего высунулся из верхней части окна, что должно было соответствовать третьему этажу, и недовольно поинтересовался:

— Что случилось?

— На него палец указал! — Гектор кивнул на Аркашу.

— Я тут не при чем! — в отчаянии крикнул тот. — Я на свету хотел на пленку посмотреть и все.

— Тут что-то не так! — засомневался Диего. — Я сейчас спущусь!

Однако когда все они собрались в кинозале, палец перестал реагировать на Аркашу, как Гектор не тряс шкатулку.

— Ну и что же он сейчас ничего не показывает? — недобро поинтересовался Диего.

— Может, сдох? — предположил Гектор.

Артур, прервав начинающие бурлить страсти, опустился на корточки и сунул руку между пальцем и Аркашей.

— Тянется что-то, я чувствую, — сказал он. — Он не врет.

— Конечно, проверим, что там тянется, — пообещал Диего, велев Гектору вывести Аркашу, он подозвал Базлова и многозначительно сказал: — С придурком надо заканчивать.

Артур вмешался в разговор:

— Зачем ты парню сказал про Боно? Это ведь не было необходимо.

— Это не твое дело! — отрезал Диего. — Мы все уладим, и он никому ничего не расскажет.

— Зачем ты назвал ему имя? Мне надоела кровь! — выкрикнул Артур.

Диего притиснул его к стене и сдавил ему шею так, что тот стал задыхаться.

— Заткнись! — прикрикнул он. — Мне плевать, что ты там из себя возомнил, растение! Сколько раз я тебе говорил, не корчь из себя спасителя! Забыл уже как в опущенных ходил? Кто тебя вытащил, тоже забыл? Хочешь, чтобы я тебя Базлову отдал? Ему все равно кого: бабу или тебя!

Артур в ужасе скосил глаза на ухмыляющегося здоровяка.

— Тебе понравится, — пообещал тот. — Я проделаю это ласково.

— Нет! — закричал Артур.

— В таком случае, заткнись!

— Но я чувствую, этого парня нельзя убивать! — быстро затараторил Артур. — На него палец указал. Я пока не знаю, что это значит, но трогать его нельзя. Надо его Большому Пальцу показать.

Диего отшвырнул Артура от себя, брезгливо протер руку платком.

— Ладно, я посмотрю, — сказал он. — Но если ты соврал, чтобы спасти этого мозгляка, я опущу тебя лично.

И в этот момент Артуру показалось, что мертвый глаз Диего подмигнул ему. Вернее, не подмигнул, а на неподвижный зрачок на мгновение наползла перепонка, словно у совы.

— Ну и что удалось обнаружить? — спросил Диего у Аркаши, зазвав из коридора обратно.

Он уже открыл рот, чтобы отрапортовать, да так и замер. Потому что увидел еще одну кассету, что лежала, небрежно брошенная на подоконник. Кассета как кассета. Три икса на обложке: просмотр разрешен только после двадцати одного года. Но фамилия на обложке сбила с него всю профессиональную спесь. Если до этого Аркаша просматривал кассеты с полным равнодушием, то теперь сердце его подпрыгнуло. Как же иначе, если тот же самый король как-то в порыве откровенности заявил, что рай, это Дженифер Лопопес, катающаяся на велосипеде. Сам Аркаша, как всегда не смотрел подобные вещи, но Неяскин рассказывал, что у мулатки самый красивый зад в мировом масштабе.