– Конечно, не хочу, – поспешно ответил Филипп. – Но только не понимаю, право, чем я мог вас обидеть...

Малефисента наклонила голову вперед, и на секунду принц испугался, что она сейчас проткнет его своими рогами.

– Ты ведешь себя так, словно имеешь на Аврору какие-то серьезные виды. А сам заморочишь девушке голову, а потом уедешь к себе домой и забудешь ее, а бедная девочка будет страдать.

– Да я никогда...

– Знаю я вас, мужчин. Ваши честолюбивые планы для вас всегда важнее, чем любовь.

– Вы ошибаетесь, – сказал Филипп. – И насчет меня, и насчет любви.

– Не испытывай мое терпение, тогда и я тебя испытывать не стану.

Взмахнув плащом, Малефисента шагнула с балкона в ночь, и могучие крылья понесли ее вверх, к полной молочно-белой луне.

Принц Филипп еще долго стоял, судорожно глотая воздух и ожидая, пока у него успокоится и перестанет рваться из груди сердце.

Он стоял до тех пор, пока не понял, что именно он скажет завтра Авроре, и слова эти не имели ничего общего с речами, которые он недавно репетировал.

Глава 13

На следующее утро Аврора встретилась со смотрителем своего замка – крупным смуглым мужчиной с короткой стрижкой и шрамом через всю щеку, подтянувшим кверху уголок губ. Все называли его Джон-весельчак, но Авроре это прозвище казалось ужасно грубым, намекающим на плохо залеченную рану, которая оставила этот шрам. Смотритель пришел не один, а с тремя хмурыми, вооруженными до зубов солдатами.

– Мы получили некоторые сведения о том мальчишке, Саймоне, – сказал Джон-весельчак. – Хью, доложи.

Один из солдат – высоченный, белобрысый – сделал шаг вперед и отчеканил:

– Мы считаем, что Саймон примкнул к шайке разбойников.

– Разбойников? – удивленно переспросила Аврора. – Но его отец сказал, что...

– Очень прискорбно, когда кто-то не знает истинного положения дел в собственной семье, – продолжил солдат. – К сожалению, такое случается сплошь и рядом. Похоже, мальчишка пристрастился к игре в кости и крупно проигрался. Чтобы добыть деньги, он начал воровать, в том числе и во дворце.

Аврора вспомнила, с каким пылом семья Саймона отвергала мысль о том, что их мальчик может быть замешан в чем-то противозаконном. Они уверены, что Саймона похитили феи, и в то, что он вор, не поверят, как ни доказывай.

– Так где же он? – спросила Аврора. – Вор Саймон или нет, но он пропал. И не будем забывать, что он еще совсем юный. Молено сказать, почти ребенок.

– Пока мы нашли только украденную лошадь, – покачал головой Джон-весельчак. – Это вывело нас на одного бандита, который пытался продать ее как свою собственную. Сейчас он в тюрьме, но уверяет, что о местонахождении Саймона ему ничего не известно. Наши люди продолжают поиски, но этот мальчишка мог залечь глубоко на дно. Но вполне возможно, что разбойники просто избавились от него - если, конечно, ваше величество понимает, что я имею в виду.

– Вы считаете, именно это могло случиться с Саймоном? – Аврора прекрасно поняла его.

– Не знаю, – пожал плечами смотритель. - Ответить на этот вопрос я смогу только после того, как мы найдем мальчишку. Живым или мертвым.

Аврора кивнула. День только начался, а она уже чувствовала себя очень уставшей.

– Тогда ищите его, – сказала она. – И не мешкайте, пока следы еще свежие.

Затем последовали новые встречи, новые дела.

Трое мальчишек поймали на вересковых топях цветочную фею и посадили ее в клетку для птиц. Мальчишек засекли, когда они возвращались с топей в Персифорест, и на одного из них было наложено проклятие – у него вырос лисий хвост и пара лисьих ушей.