— Сегодня он больше не вернется. — Рорк взял ее руку и прижал к своей груди, чтобы она могла почувствовать, как бьется его сердце. — Он не вернется, потому что мы здесь вдвоем, а он слишком труслив.

— Мы здесь вдвоем, — повторила она и заснула, прижимая ладонь к его груди.

— Как ты?

— Средне, — ответила Ева. — Думаю, будет лучше, когда я приму душ.

Она направилась в ванную, но остановилась и подошла к нему. Наклонившись, она прижалась губами к его лбу в простом и трогательном выражении любви. Он даже растерялся и не знал, что сказать.

— Ты всегда со мной, даже когда тебя нет рядом. И за это тебе спасибо.

— На здоровье.

Ева подошла к дверям ванной и оглянулась через плечо:

— Иногда твое присутствие меня раздражает. Но по большей части нет.

Рорк усмехнулся и допил свой кофе. На душе у него стало спокойно.

— Детектив Бакстер, непонятным для меня образом ваша задница, как я вижу, очутилась в моем кресле. Требую немедленного удаления вышеупомянутой задницы, чтобы дать мне возможность вытрясти из нее все дерьмо.

— Как только закончу. Это же настоящая яичница с ветчиной! — Он дернул подбородком в сторону настенного экрана с последними отчетами по делу. — Ты плохо спала, верно, Даллас? Горячий выдался вечерок. Я вижу, ты прокатила моего мальчишку по «русским горкам».

— Твой мальчишка на что-нибудь жалуется?

— Ну уж нет. Трухарт не нытик.

Он мгновенно встал на защиту своего помощника, и это несколько смягчило Еву:

— Извини. Должно быть, я перепутала его с тобой.

— Должно быть, это был впечатляющий полет.

— Да, пока летели, было весело. — Поскольку ему хватило совести — или жадности — запрограммировать целый кофейник кофе, она налила себе чашку. — А потом Уитни устроил мне головомойку.

— Он давно не работал на улице. Это был твой ход, и ты его сделала.

Ева пожала плечами:

— Может, он сделал бы то же самое. А может, он знает, что в другой раз при тех же обстоятельствах я опять поступила бы так же. Но опозорилась я ужасно, и он был прав, что задал мне взбучку. Ничего, на карьере Трухарта это никак не отразится.

— Он бы с этим справился, если бы пришлось, но спасибо, что прикрыла его. А тебе что грозит?

— Письменный и устный отчет перед инспекционной комиссией, гори она синим пламенем! Могут внести официальное замечание в личное дело. Конечно, я могу попытаться объяснить свои действия и как-то оправдаться, но им это не понравится. Им это еще меньше понравится, когда посыплются гражданские иски.

— Вот возьмешь трех отморозков, которые убили двенадцать человек, включая двух копов, и тебя сразу перестанут поджаривать.

Ева нахмурилась.

— А если я не возьму их в самом скором времени, они меня не поджарят, а кремируют. Ладно, я с этим справлюсь. Я тоже не нытик. Но мне нужны эти гребаные отморозки, Бакстер! — Ева повернулась к двери, так как в этот момент начали прибывать остальные члены команды. — Если вы намерены завтракать, жуйте и глотайте скорее, — приказала она. — Нам многое надо обсудить, а время поджимает.

Обычная полицейская болтовня за кофе мгновенно стихла, словно ее отрезало ножом, когда дверь открылась и в Евин домашний кабинет вошел Дон Уэбстер из отдела внутренних расследований.

— Привет, мальчики и девочки. Даллас, ты бы билеты продавала на вчерашнее шоу.