— Откуда ты знаешь?

— Дом построен в конце девятнадцатого века, неоднократно перестраивался и ремонтировался. Но эти ступеньки совсем новые. Вот эти перила, например. Это искусственный материал двадцать первого века. — Рорк присел на корточки. — Да и сами ступеньки тоже. И работа не слишком аккуратная. Я бы не удивился, если бы узнал, что это самоделка. Они сами построили эту лестницу, не обивая пороги, чтобы добиться разрешения на перепланировку. Они никому об этом не докладывали, поэтому черная лестница не фигурирует в официальных чертежах, схемах и планах, которые могли попасть в руки убийц.

— И откуда ты такой умный? Ты прав. На официальном поэтажном плане этой лестницы нет, я проверяла. Но это еще не означает, что убийцы или один из них не побывали в доме. Возможно даже, это был кто-то из друзей или соседей. Но ведь это комната экономки. И это ее лестница.

— Ну, вот тебе лишнее подтверждение того, что экономка не была первичной мишенью. И вряд ли убийцы близко ее знали или раньше заглядывали в ее жилище.

— Она была лишней. Их целью была семья.

— Не кто-то из членов семьи, — вставил Рорк, — а вся семья в целом.

— Ну, если бы не вся, зачем убивать всех?

Ева провела Рорка предполагаемым путем убийцы.

— Кровавый след из спальни экономки ведет вот сюда, к правой стороне лестничной площадки. Вот здесь более концентрированное кровавое пятно, видишь?

— И никаких кровавых следов на самой лестнице. Значит, защитные костюмы они сняли здесь, перед тем как спуститься вниз.

— Еще одно очко в пользу штатского.

— Я думаю, тебе следует придумать для меня какое-то другое определение. «Штатский» — это звучит так банально… и даже презрительно в твоих устах. Как насчет «внештатного специалиста по всем вопросам»?

— Ну да. Мой личный внештатный специалист. Не отвлекайся, умник. Они убили взрослых еще до того, как девочка успела подняться по черной лестнице. Она видела, как они вышли из этой комнаты и разделились. Каждый вошел в одну из оставшихся спален. На этом этаже есть еще две комнаты: кабинет и игровая. Ванная детей в конце коридора. Но они направились прямо в спальни. Исходя из одних только чертежей, они не могли быть на сто процентов уверены, какая именно комната является спальней.

— Нет, не могли. — Чтобы удовлетворить свое любопытство, Рорк заглянул в одну из комнат. Домашний кабинет: компьютер, мини-холодильник, полки с оборудованием, безделушки, семейные фото. Маленькая раскладная кровать, сплошь покрытая следами работы «чистильщиков». — Вот эта, к примеру, достаточно просторна для спальни.

Ева позволила ему бродить где вздумается. Он остановился в дверях спальни мальчика, и она увидела, как его лицо окаменело. «Брызги крови на спортивных плакатах, — подумала она, — кровь на постели».

— Сколько лет было мальчику? — спросил Рорк.

— Двенадцать.

— Где были мы с тобой в этом возрасте, Ева? Уж точно не в уютной комнатке, не в окружении своих маленьких сокровищ. Но, господи боже, чего это стоит — войти вот в такую комнату и прикончить спящего мальчишку? За что?..

— Я собираюсь это выяснить.

— Ты это выяснишь. Ну что ж…

Рорк вышел из комнаты. Ему не раз приходилось видеть кровь. Да и проливать ее тоже. Но оказаться в этом доме, где обычная семья жила своей обычной жизнью, увидеть спальню, где невинная мальчишеская жизнь была оборвана во сне… Рорк был потрясен.

— Кабинет не уступает по размерам этой спальне. — Он усилием воли заставил себя вернуться к делу.