– Будешь писать, Нельсон? – спросила Габи, сжимая в руках носовой платок.

– Габи, я ведь уже сказал: у меня не будет времени, – нетерпеливо ответил Нельсон. – Корабль оснащен сверхсовременным спутниковым радионавигационным и коммуникационным оборудованием, и потом, мы будем как можно чаще причаливать к берегу, чтобы люди могли передохнуть на суше, – я вернусь целый и невредимый, не изможденный и не без глаза.

– Хотя бы бороду отпустишь? – спросила Габи с надеждой в голосе.

– Ну, это можно, – на миг задумавшись, сказал Нельсон. – Бородку.

– А сувенирчик привезти не забудешь? – подсказала я.

– Это уж слишком, Мелисса.

Роджер пожал Нельсону руку.

– Приятного плавания, дружище. Если свалишься за борт, можно забрать твою новую биту для крикета?

– Можно, – ответил Нельсон. – Только телик не тронь.

Он шлепнул Роджера по плечу.

– Слабовато, приятель, – сказал Роджер, в шутку делая вид, будто собрался в ответ ударить Нельсона коленом в пах.

Человек со стороны, взгляни он на этих двоих, вряд ли понял бы, что они знакомы больше двадцати лет. Впрочем, может, и понял бы.

– Если вы все сказали… – многозначительно пропела Габи.

Мы с Роджером удивленно на нее посмотрели.

– Я хотела бы попрощаться с Нельсоном, – пояснила она. – Наедине.

Меня охватило странное чувство, и, дабы оно не отразилось на лице, я растянула губы в улыб– | ке. Роджер, которому было плевать на такт и приличия, не потрудился маскировать недовольство, громко запыхтел и скорчил насмешливую гримасу.

Не успел он выдать грубость, я торопливо ответила:

– Конечно. Пойдем, Роджер.

Взяв его за руку, я направилась к ларьку. Хорошо, что, покупая рожки мятного мороженого с шоколадной стружкой, я не видела происходившего у меня за спиной. Роджер же бесстыдно смотрел на парочку во все глаза, и, когда я повернулась, мне почти стало его жаль.

Габи висела на шее Нельсона (чего было не избежать: он ростом более шести футов, а она, на каблуках, – около пяти и двух), они вроде бы целовались. Или Габи нашептывала ему последние наставления, почти касаясь его губ своими.

Нельсон же, я заметила, не читал Габи нотаций, как мне. Впрочем, может, потому, что она сама ни на миг не умолкала.

– Теперь что, так всегда будет? – проныл Роджер. – Наблюдаешь, как они милуются, и такое чувство… хм… Хрен знает что такое!

Я посмотрела на него как раз в ту минуту, когда он, широко разинув пасть, откусывал едва не половину рожка.

– Надеюсь, не всегда, – ответила я, стараясь казаться не слишком искренней.

Роджер, причмокивая, принялся поглощать мороженое, которым набил полный рот.

– Роджер, – сказала я, – пожалуйста, потише. Кошмар какой-то!

– Тут главное умело работать языком. – Он подмигнул. Девчонки это обожают.

– Сомневаюсь, – содрогаясь, пробормотала я. Все мои труды шли прахом. – И где ты только такого нахватался?

Если кто-то полагал, что я это видела и раньше, но не посчитала дурным тоном, грош цена моему бизнесу.

– Прочитал в книжке, – безразличным тоном сказал Роджер.

– Роджер, – строго произнесла я. – По-моему, пора снова за тебя взяться. На этот раз серьезнее.

Роджер расхохотался, брызжа растаявшим мороженым.