– Красивый дом.

Я улыбнулась во весь рот. Тревога исчезла из Джонатановых глаз, и он ответил мне улыбкой, демонстрируя идеальные зубы.

– Замечательно. Очень рад, что тебе нравится.

Пока Джонатан расплачивался с таксистом, я из окна рассматривала дом и внутренне готовилась к тому, что вот-вот снова окунусь во влажную жару. В сравнении с соседними особняками этот был, хм, чуть менее ухожен. Краска на двери местами облупилась, ручка в виде львиной морды навевала тоску.

Джонатан вышел из машины и, размахивая рукой, открыл мою дверцу.

– Быстрее. Бежим в дом, пока ты не умерла от жары.

Он с легкостью внес мой чемодан на крыльцо и вставил ключ в замочную скважину. Я не ошиблась: дверь действительно не мешало покрасить.

– Итак, – произнес Джонатан, делая шаг в сторону, чтобы я вперед него вошла в покрытую плиткой прохладную прихожую, – каковы первые впечатления?

– Атмосфера… особенная.

Кругом стояли коробки и нераспакованные вещи. Тем не менее, я сразу заметила отдельные прелести: большой камин в гостиной, выложенный старинными изразцами, подъемные окна по обе стороны и лепные цветы, обрамляющие потолок Чего-то, может, из-за коробок и не увидела – они были повсюду, особенно в прихожей

Пахло затененными комнатами и старой деревянной отделкой. Бабушкиным уютом, пожелтевшими газетами, книгами и запыленными люстрами. Неприятных чувств не возникало, но с первой минуты было понятно: к дому надо приложить руки. К общему букету примешивался и другой запах – чего, я не могла понять, но хорошо его знала.

– Извини за беспорядок, – сказал Джонатан проходя в большую гостиную. Стук его шагов по плиточному полу отдавался эхом. – Я не все распаковал – дизайнеры и ремонтники пожелали взглянуть на дом в первозданном виде. И у меня не было времени – улаживал море дел в офисе. Но не волнуйся: в понедельник приедут люди и примутся за работу.

Я уставилась на его удаляющуюся спину.

– Ремонтники?

– Э-э-э… – Джонатан остановился и повернулся ко мне лицом. Я медленно подошла к нему. Хорошо хоть, у него хватило совести напустить на себя чуть смущенный вид. – Ну да. Дом надо привести в подобающий вид, сама понимаешь, а для этого…

– Ты не предупредил, что тут ремонт, – перебила его я, – когда предложил переехать к тебе на время нашего ремонта.

– Да, но… я подумал… – пробормотал Джонатан, беря меня за руки. – Ты почти ничего не заметишь. Начнут работать сверху и будут постепенно продвигаться вниз. В ближайшие несколько недель приезжать будут в основном дизайнеры. Группу ремонтников, архитекторов, электриков и так далее надо тщательно подобрать, то есть стука и грохота пока можно не бояться.

– Понятно. – Я огляделась. Что он успел распаковать? – Дом громадный.

В том-то и дело. Ты и слышать ничего не будешь. Знаешь, что я планирую сделать? – Глаза Джонатана оживленно заблестели. – Мой архитектор как раз обдумывает, как превратить особняк в две квартиры. Одну, на верхнем этаже, будем сдавать, а в другой – жить. Что скажешь?

Конечно, мне польстило, что он спрашивает моего совета. Вопросы, касавшиеся жилья, Джонатан Райли привык решать без посторонней помощи.

– Отличная задумка. А сколько времени может уйти на ремонт? На то, чтобы сделали все так, как ты хочешь? – Я улыбнулась. – Сознайся: для этого ты меня пригласил? Чтобы я внесла в ремонт свою лепту? Разговаривала с ребятами в качестве Милочки, просила сделать скидки?

– Нет, – ответил Джонатан без тени шутки. – Вовсе нет. Тебя ремонт и не коснется. У нас в компании лучшие нью-йоркские дизайнеры и одаренные архитекторы.