Безмятежность летнего дня сменилась безумием хаоса.

– Я… я…

«Это сделала я!» – с ужасом осознала Джоди: здесь, в Призрачном Мире, где магия и без того бурлит отчаянным потоком, недолгого звучания первородной музыки оказалось достаточно для того, чтобы волшебство окончательно вышло из‑под контроля.

Но она понятия не имела, как успокоить его!

Камень закачался, и Джоди инстинктивно вцепилась в Эдерна. Он покрепче ухватился за выступ, чтобы не позволить им обоим сорваться в кипящую лаву, однако с каждым новым толчком держаться становилось все труднее и труднее.

Джоди почувствовала глубокую тоску, прогнать которую не смогло даже воспоминание о чудесной музыке.

– П‑помоги мне! – молила она Эдерна.

Он посмотрел на нее – серьезно и внимательно, и на лице его отразилась тревога.

– Пожалуйста! Я… я не в силах остановить это…

И тогда он… принялся щекотать ее.

Сперва Джоди решила, что ее друг сошел с ума: они в любую минуту могли рухнуть прямо в ад, разверзшийся внизу.

– Перестань! – закричала она, но против собственной воли начала хихикать и извиваться. Джоди пыталась оттолкнуть руки Эдерна, но тот упрямо продолжал щекотать ее, пока девушка, совершенно измотанная, едва не свалилась с камня.

Какое‑то время Джоди не двигалась, а придя в себя, поняла, что вокруг воцарилась тишина.

Девушка подняла голову и увидела, что мир стал прежним. Холмы больше не перекатывались волнами. Не ревела трясущаяся земля. Не грохотали обвалы…

Только спокойствие, тишина и…

Дум‑дум.

Громкий стук сердца, доносившийся из ее груди.

Джоди начала перебирать в памяти происшедшие события и с удивлением обнаружила, что в голове у нее остались лишь смутные обрывки образов и ощущений, которые она едва могла связать и облечь в слова. Но восторг она помнила. Как и печаль.

И то и другое было теперь невыносимо…

– Что случилось? – спросила она Эдерна.

– Это моя вина, – ответил тот. – Я не подумал о том, как кровь существа из Железного Мира откликнется на музыку.

– Я чуть не разрушила вашу землю, да?

– Я уже говорил, что магия здесь очень сильна. Она впитала в себя грусть, которую пробудила в тебе музыка.

– Я никогда не решусь на это снова, – сказала Джоди. – Я не могу так рисковать.

– Но в твоем мире все будет по‑другому – там музыка прозвучит слабым шепотом, который плавно настроит ваши сердца на ритм древнего танца.

– Так много всего утрачено, – вздохнула Джоди. – Так много ушло навсегда…

– Но многое мы еще можем вернуть, – заметил Эдерн. – Однако мы должны поторопиться, ибо это «многое» находится в опасности.

– Значит, все, что от меня требуется по возвращении домой, – это довериться стуку моего сердца, и оно само разбудит первородную музыку?

– Да.

– Это кажется подозрительно легким.

– Истинная магия мира… – начал Эдерн.

– … гораздо проще, чем мы можем себе вообразить, – закончила за него Джоди. – Я помню. – Она немного помолчала, а затем спросила: – Почему ты назвал это музыкой?

– А как бы ты это назвала?

Джоди задумалась: пожалуй, «музыка» и впрямь самое подходящее слово. Разве что…

– Как насчет «тайны»? – предложила она.

– Тайна или волшебство… Первородная музыка имеет сотни разных имен и вызывается сотнями разных способов, но приручить ее не удастся никому и никогда.