Те ничего не ответили, когда она, перебравшись через изгородь, направилась к Мен‑эн‑Толу. Впрочем, девушка и не услышала бы их. Сердце ее ликовало. Двигаясь через пустошь, Джоди думала лишь о том, что все эти дни ходила глухой, немой и слепой. Зато теперь она снова различала шелест листвы и звук шагов, пение птиц и дыхание ветра, и в груди у нее рождалась новая песня, которую она готова была нести дальше – навстречу бушующему перед нею разноцветью трав.

Добравшись до «камня с дыркой», Джоди улеглась на землю рядом с ним и посмотрела в небо: в океане голубизны плыло куда‑то белоснежное облачко, и на фоне его вырисовывалась маленькая пустельга.

– Эй, наверху! Привет! – засмеялась Джоди, помахав птице рукой, и та приветливо захлопала крыльями. Или Джоди только хотелось, чтобы это было так?

Невероятно, но она больше не видела разницы между двумя этими вещами: разве фантазии, занимавшие ее воображение на протяжении доброй половины жизни, не воплотились наконец в реальность?

И вот сейчас Джоди опять фантазировала: она представляла себе, как споет песню о Мен‑эн‑Толе. Споет здесь, на пустоши. Эта песня никогда не умолкнет, потому что один за другим ее подхватят остальные люди. Сам ветер будет мчать ее по свету, пока весь Железный Мир не узнает и не вспомнит эту музыку.

Первородную музыку.

Джоди поднялась, вскарабкалась на камень и улеглась на его вершине, плотно прижавшись телом к холодной шершавой поверхности.

Не думай вообще ни о чем. Отпусти себя.

Нужно просто почувствовать тишину, спрятанную внутри гранита, – древнюю, как самый первый танец на земле; просто сосредоточиться на биении своего сердца и увидеть, как кровь бежит по жилам и пульсирует в такт первородной мелодии; просто снова оказаться на той заветной грани между сном и бодрствованием, где все становится возможным…

И тогда она услышала:

Дум‑дум.

Отдаленные звуки, подобные цокоту копыт. Вот они становятся ближе, и она летит, летит ввысь…

Черты Эдерна всплыли в ее сознании. Он был явно обеспокоен.

– Джоди, что ты делаешь? – спросил он.

– Мечтаю, – ответила Джоди. – Мечтаю о магии.

Обеспокоенность Эдерна сменилась настоящей тревогой.

– После этого ты изменишься навсегда, – предупредил он.

– Я знаю. Зато музыка возродится.

– Джоди, Призрачный Мир не откроется перед тобой – в твоих жилах течет железная кровь.

– Я знаю.

Дум‑дум.

– Я стану музыкой, – добавила Джоди, – и она никогда больше не покинет нас.

Эдерн покачал головой:

– Это слишком высокая цена…

– Я не умру, – перебила его Джоди. – Я буду жить вечно.

– Но уже совсем другой, – возразил он.

– Совсем другой, – согласилась она.

– Я не просил тебя о такой жертве.

Дум‑дум.

– Это мой выбор.

– Но…

Дум‑дум. Дум‑дум.

Закружив Джоди, музыка запела ее голосом – необычно звонким и чистым, и девушке вдруг показалось, что она растворяется в Мен‑эн‑Толе со всеми его тайнами. Она погрузилась в них целиком, а затем, вынырнув наружу через дыру в камне, ринулась в самые недра земли, чтобы оттуда взмыть вверх и, промчавшись над пустошью и лесом, устремиться к морю у Бодбери.

– До свидания, Эдерн, – сказала Джоди. – Помни меня.

– Разве я могу тебя забыть? – грустно улыбнулся он, и в эту минуту незримая пелена скрыла его из виду.

А музыка продолжала звучать в Железном Мире, и эхо ее проникало в Призрачный, и несло в него дар логики в обмен на частицы магии, и питало своими звуками Тайну, чтобы отныне она не умолкала никогда.