– Почему, по‑вашему, на сцене так много молодых музыкантов, играющих на волынке? – спросил ее Бетчер.

– Не только молодых. Вы забываете об Алистере Андерсоне, Джо Хаттоне, Джиме Холле…

– Нет, не забываю. Просто они кажутся мне не такими популярными, как, скажем, Кэтрин Тикелл или Мартин Беннет.

– Он играет на маленькой волынке, – сообщила Джейни.

– В зависимости от произведения, – уточнил Бетчер. – И потом, маленькая волынка отличается от нортумбрийской.

– Это тоже зависит от произведения, – улыбнулась Джейни.

– Что вы имеете в виду?

Джейни тут же с воодушевлением начала рассказывать:

– Ну, в Британии существует три вида волынок. Маленькие, которые мы с вами только что упомянули, по устройству схожи с нортумбрийскими, но сама техника игры на них – шотландская. Их главная особенность заключается в довольно низкой тональности. Далее идут волынки, появившиеся на границе Шотландии и Англии, которые относятся к большим шотландским, хотя и звучат гораздо тише из‑за особой, конической формы чантера. Впрочем, время этих волынок уже прошло.

– Да, но…

– И наконец, – поспешила закончить Джейни, – есть еще пастушьи волынки с регулятором[4] и удлиненным чантером. Их звучание напоминает ирландские волынки. – Она немного помолчала, наблюдая за реакцией Бетчера. – Вы ничего не записываете.

– Это потому, что вы углубились в дебри, недоступные моим читателям, – засмеялся он. – Давайте лучше поговорим об инструменте, на котором играете вы.

– Давайте… Кстати, перечисляя музыкантов, вы пропустили Бекки Тэйлор. Прошлым летом я выступала вместе с ней на фестивале в Девоншире.

Бетчер послушно занес это замечание в свой блокнот и продолжил беседу.

С каждой минутой Джейни все больше удивлялась тому, как много Бетчеру известно о ее творчестве, и невольно чувствовала себя польщенной. Он не задавал банальных вопросов, интересуясь лишь теми вещами, которые действительно заслуживали внимания.

– Расскажите мне о мелодиях, сочиненных вами лично, – попросил он. – Название «Дедушкин Маузел» говорит само за себя. Но как возникли другие?

– Какие именно?

– Ну, например, «Каменный амбар».

– Это про амбар на одной канадской ферме, где я отдыхала.

– А «Девять слепых менестрелей»?

– М‑м… Кажется, это была идея Феликса.

– Феликса, в честь которого написан «Рил Феликса Гэйвина»?

Джейни кивнула.

– А «Джига Билла» – это о Билли Пигге?

– Нет. Билли Данторне.

Бетчер пометил это у себя в блокноте.

– Он тоже увлекался игрой на волынке?

– Нет, Уильям Данторн был писателем. Он автор «Заколдованного народца».

Бетчер сдвинул брови, будто пытаясь что‑то вспомнить, а затем расплылся в широкой улыбке:

– Это история про Маленьких Человечков, да? Я читал ее еще ребенком, и она мне очень понравилась. Данторн, видимо, автор одной книги или просто прославился только одним произведением, как Грэм или Кэрролл.

– А вы не читали «Утраченную музыку»?

– Нет.

– Но это же самый удачный его роман. Даже лучше «Заколдованного народца». Он о том, чем занимаюсь я, – о народной музыке и ее магии.

Бетчер изумленно поднял брови:

– О магии?

– Да, только не о колдовской – хотя ведьм там тоже хватает, а о чувствах, которые пробуждает в наших душах красивая музыка.