– Ну хорошо, – сдался он. – Номер пять – это вверх по лестнице направо. Но запомни: ты…

Джейни оживленно кивнула:

– Я буду бесшумна, как призрак.

«Призрак мести», – усмехнулась она, но тут же отогнала от себя эту мысль: она пообещала сохранять спокойствие и сдержит слово, с чем бы ей ни пришлось столкнуться наверху.

– Спасибо, – произнесла она вслух и поспешила к лестнице.

Рон, явно подавленный, напряженно смотрел ей вслед. Девушка приложила палец к губам и начала демонстративно красться на цыпочках, пока наконец не нырнула за ближайший угол, где снова перешла на нормальный шаг.

«Я буду очень, очень спокойна», – уверяла она саму себя, приближаясь к деревянной двери, на которой висела медная табличка с цифрой «5».

Сердце учащенно забилось, и от спокойствия не осталось и следа.

Возможно, Дина и Феликс уже спят. В одной постели. Утомленные бурным сексом…

Нет, она все‑таки убьет эту женщину! Она…

«Спокойно», – осадила себя Джейни.

Она постучала и не получила никакого ответа. Однако в комнате кто‑то был. Более того – этот «кто‑то» издавал хоть и слабые, но весьма ритмичные звуки.

Джейни постучала во второй раз и, когда ей снова не ответили, взялась за ручку. Дверь легко распахнулась, девушка сделала несколько шагов и замерла. Худшие опасения подтвердились: Феликс лежал на кровати, а обнаженная женщина, упершись руками ему в плечи, отчаянно работала бедрами, будто объезжая молодого норовистого скакуна. Неожиданно она обернулась, увидела Джейни и застыла. Феликс никак на это не прореагировал.

– Что, черт побери, ты здесь делаешь? – грозно спросила женщина.

Джейни принялась оглядывать комнату в поисках тяжелого предмета.

4

Дэйви Роу застегнул рубашку и сунул правую ногу в штанину.

«Две сотни фунтов! – думал он. – Да еще без всякого криминала! Ну чем не удача?»

– Это ты, Дэйви?

Дэйви взглянул на стенку, отделявшую его комнату от спальни матери.

– Да, мам.

– А кто сейчас звонил?

На этот раз ее голос прозвучал гораздо отчетливее.

«О, пожалуйста, оставайся в постели!» – мысленно взмолился Дэйви, понимая, впрочем, что услышаны его мольбы все равно не будут.

– Да так, приятель, – ответил он вслух. Через секунду мать возникла в дверном проеме.

На ее худенькое тело был накинут поношенный, выцветший от времени халат.

– А зовут этого приятеля Вилли Кил, да? Дэйви покачал головой:

– Нет, Дэррен Спенсер. Он проколол шину, когда проезжал через карьер, и сейчас ему нужна моя помощь.

– Я не люблю Вилли Кила, – вздохнула мать, словно не слыша его. – Однажды он уже втянул тебя в большую беду и непременно сделает это снова, если ты не будешь держать ухо востро. Запомни мои слова, Дэйви: он подлый и…

Дэйви прервал ее нежным поцелуем в щеку.

– Мне нужно идти, мама. Дэррен ждет.

– Ну что ж, помогать друзьям – это хорошо. Правда, что‑то я не припомню, чтобы Дэррен помогал тебе, когда ты был в тюрьме. А почему, интересно? Зато теперь, когда проблемы возникли у него самого… Кстати, во сколько ты должен встретиться с ним?

– Чем раньше, тем лучше. Ложись спать, мама. Я скоро вернусь.

Она кивнула:

– Не забудь надеть плащ и шляпу. Сдается мне, сегодня на улице настоящий потоп.

– Не забуду.

Ботинки валялись у входа, там, где Дэйви бросил их накануне. Он быстро обулся. Мать, продолжая болтать, наблюдала за тем, как он натягивает на плечи дождевик и нахлобучивает широкую рыбацкую шляпу на свои непослушные каштановые кудри.