Линн смутилась, но тут же привычно ощетинилась, поблёскивая глазами.

    -  Это что же - если на меня опять наедут, мне уже и зубки показать нельзя?

    Кана хохотнула. Погладила розовый куст, наклонившись, прошептала ему что-то ласковое, и в ладонях эльфийской волшебницы крохотный бутон вдруг полыхнул распустившимся цветком. Ну ничего себе…

    -  Давай так. Показывать можно, но кусаться - если совсем уж нет другого выхода. Если свернёшь на тёмную стежку, я тебя учить не стану. Да и никто из наших . А вот некромансер с удовольствием сделает из тебя страшное чудовище, слугу Падшего.

    Тётушка Фло лёгким кивком и улыбкой поблагодарила Кану, украсившую благоухающими розами весь куст - хотя вовсе был не сезон.

    Если бы действия её так не контрастировали с её же словами, Линн обиделась бы. Но подумав, согласилась в душе, что совет волшебницы - а это был именно он, и ничто иное - весьма неплох. Как бы то ни было, а с людьми как-то ладить надо. Угрохать никогда не поздно, а вот найти применение и глядишь, получить какую выгоду - занятие как раз по ней. И она прониклась к пожилой волшебнице ещё большей симпатией.

    -  Теперь я понимаю, отчего вас не столько боятся, сколько уважают, - лукаво заметила Линн, и прыснула со смеху.

    -  Ну вот и славно. Подумай над моими словами, - тётушка Фло чмокнула маленькую гостью в нос.

    -  Да, твоя дрорда дом не спалит вместе со мной? К огню я не очень… - засомневалась эльфийка, представив себе перспективу получить на своё попечение два маленьких чудовища и внутренне содрогнувшись. - И кстати, она правда умеет огнём плеваться?

    Посмотрев скептически на Кану, Линн шагнула к веранде, где Зела ещё не успела убрать всё со столика. С самым невинным видом она наколола большой вилкой оставшееся на тарелке пирожное с заварным кремом и поднесла его к мордашке сонно зевающей Синди.

    Та с интересом принюхалась. Затем брезгливо фыркнула и с такой явной укоризной глянула на хозяйку, что обе с интересом наблюдающие за этой сценкой волшебницы улыбнулись.

    -  Лю! - строго сказала Линн, указывая пальчиком на по-прежнему маячащее перед дрордой пирожное.

    Та скептически посмотрела на пирожное, словно удивляясь - отчего такая лёгкая работа? И деликатно кашлянула ярким огненным шариком.

    -  Совсем неплохо, и даже очень неплохо, - заметила тётушка Фло, расковыряв хрустящие вонючие уголья - всё, что осталось от кондитерского изделия.

    А обнаружив, что оплавились и чуть потекли даже зубья серебряной вилки, улыбнулась и покачала головой. Но ничего не сказала - недаром она считалась одной из умнейших женщин не только острова, но и всего известного мира.

    * * *

    Сперва послышался звон колокольчиков. Совершенно неуместный в завывающем, не знающем о покое вольном и горячем ветре Великой Степи. Старый шаман подумал было, что он уже или бредит, или слышит звон упряжи Великой Кобылицы, что провожает в последний путь почитающих её. В далёкую, призрачную даль - и аж до предвечных степей Падшего бога.

    Однако сквозь шум ветра и лопотание изорванных шкур донёсся царапающий звук подковы о ненароком попавшийся камень - уж такое степняк различит даже спьяну или во сне. Затем фыркнула лошадь, послышались голоса.

    -  Галат, ты был прав, клан Серого Орла уже откочевал, - женские интонации показались полуобезумевшему шаману смутно знакомыми.

    Завешивающая вход драная кожа откинулась в сторону, и в душную вонючую полутьму кто-то зашёл. Осмотрелся коротко, удивлённо втянул воздух. Подошёл поближе, склонился над угасающим телом старого колдуна, всмотрелся.