Но и это не все. Если мы предполагаем наличие психического здоровья, то мать, действуя успешно, закладывает основы сильного характера и богатой, развитой личности. Стоя на таком прочном фундаменте, индивидуум со временем сможет творчески осваивать мир, радоваться и пользоваться тем, что этот мир предлагает, — включая культурное наследие. Я напомню вам о неоспоримой, к несчастью, истине: начни ребенок недостаточно удачно, культурное наследие будет ему недоступно и красота мира обернется смешением красок, дразнящих ложными надеждами, которыми невозможно насладиться. В этом смысле действительно есть имущие и неимущие. Но доходы здесь ни при чем — речь идет о тех, кто начал жизнь достаточно хорошо, и о тех, кто начал недостаточно хорошо.

Вскармливание грудью, конечно, является неотъемлемой стороной большой проблемы удачного начала. Впрочем, это далеко не все. Психоаналитики, создавшие теорию эмоционального развития индивидуума, которой мы сегодня пользуемся, в какой-то мере тоже в ответе за некоторое переоценивание значения груди. Нет, они не ошибались. Но прошло время, и теперь «хорошая грудь» — уже жаргонизм, означающий вполне удовлетворительную материнскую заботу и родительское внимание в целом. Однако умение нянчить ребенка, держать его на руках и обращаться с ним является более важным индикаторам того, что мать успешно справляется со своей задачей, чем факт действительного вскармливания грудью. Хорошо известно, что многие дети, которые, казалось бы, имели удовлетворительный опыт грудного вскармливания, обнаруживают явные дефекты в развитии и способности общаться с людьми и использовать предметы — дефекты, которые обусловлены плохим холдингом.

Теперь, разъяснив, что слово «грудь» и идея кормления грудью является лишь частью того, что входит в понятие «быть матерью ребенку», я могу подчеркнуть, как важна может быть грудь сама по себе. Возможно, вы поймете, от чего я хочу уйти. Я хочу отделиться от тех, кто пытается заставлять матерей кормить грудью. Я видел много детей, которым приходилось очень плохо, когда мать хотела и пыталась кормить их грудью, но не могла этого делать, так как данный процесс не поддается сознательному контролю. Страдает мать — страдает ребенок. С переходом к искусственному вскармливанию иногда наступает огромное облегчение, и что-то налаживается — в том смысле, что ребенок удовлетворен, получая нужное количество подходящей пищи. Многих мучений можно избежать, не превращая идею о кормлении грудью в догму. Мне кажется, нет худшего способа оскорбить женщину, желающую кормить грудью своего ребенка и пришедшую к этому естественным путем, чем сказать ей то, что считают вправе делать некоторые доктора и патронажные сестры: «Вы должны кормить грудью». Будь я женщиной, мое намерение сразу бы в корне переменилось. Я бы ответил: «Прекрасно, тогда я не стану кормить». К сожалению, матери безоглядно верят докторам и медсестрам. Они думают: раз доктор знает, что делать, если случится беда, если необходимо срочное хирургическое вмешательство, значит, ему известно и то, как матери и ребенку лучше общаться. Обычно доктор не имеет представления об этом. Область этой интимной близости доступна только двоим: матери и ребенку.

Важно, чтобы доктора и патронажные сестры понимали: они нужны, очень нужны, если дела пошли плохо со стороны физиологии, но они не являются специалистами, когда речь идет о близости, жизненно важной как для матери, так и для младенца. Начни медики давать советы, касающиеся этой близости, они окажутся в сомнительном положении, потому что ни мать, ни ребенок не нуждаются в подобных советах. Им нужны подходящие условия, которые позволят матери верить в себя. Очень ценной мне представляется новая, получающая широкое распространение практика, когда отец присутствует при родах. Его присутствие придает значимость самым первым моментам, когда мать смотрит на свое дитя, прежде чем отдохнуть.