Что касается образования докторов и патронажных сестер в этой области, следует помнить, что им нужно учиться многому другому, ведь требования современной медицины и хирургии очень высоки. Доктора же и сестры — обыкновенные люди. Родителям следует знать, что от них требуется уже на ранней ступени ухода за ребенком, и настойчиво совершенствоваться в умении быть родителями. Изредка родители находят такого доктора, такую сестру, которые прекрасно понимают, в чем состоят функции медиков, а в чем — родителей, и тогда партнерство складывается очень успешно. Мне же часто приходится слышать от матерей о страданиях, причиненных докторами и патронажными сестрами, которые даже при высокой квалификации не способны удержаться от вмешательства и совсем не помогают — чтобы не сказать вредят — отношениям между матерью, отцом и ребенком.

Конечно, есть матери, испытывающие очень большие трудности из-за своего внутреннего конфликта, который, возможно, связан с их собственным детским опытом. Иногда таким матерям можно помочь. Если матери не удается кормить грудью, будет ошибкой настаивать на продолжении попыток, которые никогда не увенчаются успехом, а вот вред от них весьма вероятен. Следовательно, очень вредно, когда те, кто в ответе за помощь матери, имеют предвзятое мнение о том, что она должна делать в отношении кормления грудью. Часто мать вынуждена рано перейти к иному способу кормления, но, родив второго, третьего ребенка, она может успешно справиться и тогда будет счастлива, что кормление грудью дается ей без всяких усилий — естественно. Если мать не может кормить, у нее все равно есть много других путей установить близкий, физический контакт с ребенком.

Проиллюстрирую особую важность этих моментов на очень ранней стадии. Вот, к примеру, женщина, взявшая на воспитание полуторамесячного ребенка. Она обнаруживает, что ребенок контактный, реагирует, когда его берут на руки, прижимают к груди — на все прочие, аспекты холдинга в заботе о ребенке. Но приемная мать выясняет еще и то, что у девочки в полтора месяца уже есть паттерн поведения, связанный с прошлым опытом. Он проявляется только в ситуации кормления: чтобы крохотная девочка согласилась принимать пищу, мать должна положить ее на пол или на стол и без непосредственного физического контакта держать бутылочку, из которой девочка будет сосать. Эта неестественная форма кормления закрепляется и включается в структуру личности ребенка, а кроме того, открывает всем наблюдающим за развитием ребенка, что очень ранний этап обезличенного кормления дал эффект — в данном случае далеко не положительный.

Если продолжить примеры, я только запутаю вас, потому что предмет необъятный. Лучше я попрошу слушающих меня обратиться к собственному опыту и напомню: все мелочи взаимоотношений между матерью и ребенком в самом начале их общения значимы и ничуть не утрачивают значения оттого, что кажутся само собой разумеющимися.

Таким образом, я подхожу к утверждению ценности вскармливания грудью, отправляясь от мысли, что вскармливание грудью не является абсолютно необходимым, особенно для матерей, имеющих с этим личные трудности. Но едва ли кто-нибудь возразит, если я скажу: полнота опыта, переживаемого в момент естественного кормления, безмерна. Ребенок бодрствует, оживлен, вся его зарождающаяся личность целиком вовлечена в процесс. Большая часть бодрствования у младенца на первых порах связана с процессом кормления. В этом процессе ребенок черпает материал для сновидений. Впрочем, вскоре у него появляется много других источников, которые отражаются во внутренней реальности спящего и, конечно, видящего сны ребенка.