Кроме цирка и нескольких стандартных хай-тековых зданий в центре, выделялись только два строения. Первое из них было готическим собором, словно украденным из второсортного ужастика – черным, из того же камня, что и цирк, с возносящимися к небу острыми, как иголки, шпилями. Почему-то собор производил мрачное, гнетущее впечатление. Острые шпили рвались к небесам, как будто требуя от них разгадки тайн земного бытия. Молитвенного экстаза в этом строении совсем не чувствовалось. Скорее экстаз ярости.

Второе здание явно строил тот же архитектор, потому впечатление от него было схожим с впечатлением от собора. Оно было ниже, но намного обширнее, а внушительная труба с южной стороны дополняла множество шпилей и машикулей, окружавших черепичную крышу. Крыша эта, надо сказать, вызывала неприятные ассоциации с крышкой гроба. Действительно гроб… Что за мрачная архитектурная фантазия? Прилепленная на фасад этого театра вампиров вычурная неоновая вывеска «Кохэген Энтертеймент» казалась здесь просто вопиюще неуместной.

Но в целом в этой котловине, в этом странном городе таилось какое-то неясное очарование, очарование детской сказки, немного страшной и завораживающе-интересной. Страшной сказки с хорошим концом. Тогда я лишь мельком почувствовал это, но при ближайшем знакомстве с городом ощутил уже сполна.

Наконец Тринити-лейн вывела меня на главную площадь.

В центре площади был разбит небольшой сквер, а с западной стороны ее обрамляло не очень большое полукруглое здание, похожее на скобку и украшенное портиками дорического ордера. В одном из портиков мрачные кариатиды держали два длинных балкона с флагом Ирландии и неизвестным мне зелено-желто-синим полотнищем (как оказалось, это был флаг Хоулленда), другой в «углу» имел башенку, увенчанную таким же флагом, а портики на торцах были входами в аппарат президента и канцелярию Хоулленда.

Напротив этого сурового дома располагался, по местным меркам, небоскреб – двенадцатиэтажный современный дом из стекла и бетона, на фасаде которого красовался логотип «Харконен Энтерпрайзес». Своей зубчатой конструкцией он походил на лондонский «Хилтон Метрополь», хотя тут намного органичнее смотрелось бы что-то вроде «Вальдорфа». А так несуразное серо-стеклянное здание вносило явный диссонанс в атмосферу и этой площади, и города в целом. С другой стороны, за сквозным металлическим забором виднелось несколько разновременных трех- и пятиэтажных корпусов, разбросанных среди парковой зелени. И мне совсем не надо было видеть стоявшие у корпусов кареты «Скорой», чтобы понять, что передо мной городская больница.

Между больницей и отелем Тринити-лейн превращалась в довольно симпатичный бульвар, в конце которого виднелось мерцающее под утренними лучами солнца море. В центре площади, посреди сквера, сверкал водными струями фонтан в виде лепрекона, держащего в вытянутых руках изящную вазу, из которой упругие струи, действительно казавшиеся золотыми в лучах солнца, с плеском ниспадали в чашу. Бортики фонтана облюбовали вездесущие голуби.

В городе было непривычно мало машин, а те, что мелькали, были, конечно, в основном малолитражками. Разительным контрастом на этом фоне выступали стоявшие возле «скобки» «Роллс-Ройс Фантом», похожий на катафалк, и хищная акулоподобная BMW. Обе машины радикально-черного цвета. Компанию им составляла парочка «Мерседесов» и несколько так называемых «бюджетных» машин. В целом для главной площади города и страны такое количество автотранспорта было явно недостаточным. Сравнительно небольшая площадь выглядела просторной и пустынной.

Кстати, оказывается, по Тринити-лейн ходили автобусы, такие же, как и во всем остальном Соединенном Королевстве добротные даблдекеры, но только весьма почтенного возраста.