Он приобнял меня за плечи и развернул в сторону своей приемной. Мне это не понравилось, но виду я не подал.

– У вас нет при себе двух фотокарточек? – деловито спросил он. – Не беда, я вас сам сфотографирую. Да, учтите, получение паспорта обойдется вам в тысячу фунтов.

– Сколько? – с нескрываемым удивлением уточнил я. Черт, ну и цены у него! – Британский паспорт с доставкой на дом мне обошелся всего в сотню.

– Ну, вы понимаете, – канцлер издал дежурный вздох. – В Британии все оборудование визового центра быстро окупается, а для нашей дыры это поистине огромные деньги. Потому и расценки такие. – Но он тут же перешел на мажорный тон: – Зато паспорт у нас самый современный! Биометрический! С JPS-чипом, чтобы его можно было найти, если вы его потеряете! А главное – вы получите эксклюзивный бланк паспорта, изготовленный в типографии нашего президента из экологически чистых натуральных материалов!

«Ага, а мой старый британский паспорт, выходит, насквозь искусственный и по ночам даже светится…» – саркастически подумал я, поднимаясь вслед за канцлером на второй этаж.

Там Харконен немедленно взял меня в оборот. Он сам сфотографировал меня в профиль, анфас и портретной съемкой. Затем, распечатав при мне упаковку шприцов, сам взял у меня каплю крови из вены, сам же выпустил ее в приемник какого-то футуристического аппарата. После чего, опять-таки лично, сделал фото глазного яблока, снял отпечатки пальцев (понятное дело, моих). Наконец извлек из ящика письменного стола, совершенно неуместного в этом более напоминающем лабораторию помещении, бланк паспорта и сунул его в то самое устройство, куда до этого капал моей кровью. Все это напоминало какой-то магический ритуал. Мне даже стало несколько не по себе. Сейчас заколдует, засунет в бутылку и запечатает ее на долгие века.

– Мы выносим из своих сокровищниц старое и новое, – сказал он, вводя в компьютер данные из моего британского паспорта. – Соединяем веяния прогресса с давними традициями! Это девиз моей партии, и раз уж вы теперь мой новый соотечественник, я прошу вас проголосовать за меня на предстоящих выборах.

– Я всерьез подумаю об этом, – пообещал я, думая, однако, над тем, есть ли в Хоулленде еще какая-нибудь партия. Отчего-то мне не хотелось отдавать свой голос ни Харконену, ни Кохэгену.

Наконец этот навязчивый, оборотистый канцлер взял меня под локоть и потащил в смежную комнату. Посреди этой комнаты стоял небольшой пюпитр с гербом в виде горшка монет. Из кучи монет торчал четырехлистник клевера. На пюпитре лежала толстая книга в кожаном переплете, скорее всего, Библия. Кстати, пюпитр был слишком высоким для таких людей, как я.

Пока я озирался, канцлер успел извлечь откуда-то паспорт, а также чернильницу с некогда белым пером и маленький пульт и сейчас что-то корябал пером в моем новом удостоверении личности. Наконец, он закончил и ткнул какую-то кнопку на пульте, одновременно убирая чернильницу с пером под крышку пюпитра. При этом я смог обозреть лежавшую поверх пюпитра книгу, действительно оказавшуюся Библией, к тому же, вероятно, старинной. Открыта она была на книге Экклезиаста.

Заиграли «Зеленые рукава».

– Это наш официальный гимн, – заявил Харконен тоном экскурсовода. – А вот это, – он ткнул пультом в рисунок с горшком и клевером, – герб. А вы теперь полноправный гражданин Хоулленда, – добавил он, отдавая мне паспорт. – Поздравляю.