|
Что это он имеет в виду? Додумать эту мысль я не успел, очнулся уже ближе к вечеру: почти темно, около кровати стоит медицинский монитор, а на стуле сидит Филиппо и поглядывает то на него, то на меня. — Геракл? — С ним еще не закончили. — Вечер или утро? — Вечер. Ну, значит, я еще легко отделался, но Геракл... Бедняжка. Надо встать и сходить узнать, как он там. Филиппо запротестовал: — Профессор сказал, что ты должен лежать. — Брось, Филиппо, на мне же ни царапинки. Просто нервы — ужасные тугодумы. — Кстати о царапинках, как это ты заработал такую? — показал он на след от кнута Тео. — Пытался помешать одному ублюдку обижать животных. — Плоховато у тебя получилось, — прокомментировал Филиппо. — Ага, у Фернана лучше, он воспользовался бластером. — Чтоб ему это сделать немного раньше! — Ты мне зубы не заговаривай. Помоги встать. — Нет. И сам не пробуй, а то я тебя пристегну, понял? — Нет. Ты меня пальцем не тронешь! — Энрик, — укоризненно сказал Филиппо, — у меня приказ. Я вздохнул: — Ладно, но ты тогда сам сходи и узнай, как там мой котяра. — А ты не будешь вставать? — Нет. Обещаю. Ну иди же! Филиппо ушел. Не буду я сейчас связываться с Гераклом, черт знает, чем это для него может кончиться. Ну сколько времени занимает поход на второй этаж и обратно?! Устрица сползала бы быстрее! Филиппо наконец вернулся. — Там профессор, Фернан и Линда, они еще не вышли. Самая длинная ночь в моей жизни. Я взял себя в руки и гонял Филиппо наверх только раз в полчаса, а не в пять минут, как мне хотелось. В шесть утра Филиппо вернулся в сопровождении профа. — Все в порядке, — сказал проф, — выздоровеет. Я с облегчением откинулся на подушку. — Понимаешь теперь, каково искать тебя часами и не знать, где ты и что с тобой? Я не ответил. Проф, конечно, вспомнил тот случай с угоном катера. Лучше бы он еще раз меня выпорол. Глава 73 Геракл провел в реанимации трое суток, все это время весь дом ходил на цыпочках и разговаривал шепотом, а я целыми днями наставлял Диоскуров в правилах уличного движения. Надоел им хуже горькой редьки ничего, потерпят. Вот котяра поправится — и ему тоже лекцию прочитаю. Марио каждый день звонил с Ористано, интересовался здоровьем Геракла и докладывал, что на острове все в порядке. Оружие вывезли в ту же ночь. На конезаводе даже никто ничего не заметил, кроме Марио, конечно. Проблемы возникли только на одной плантации, где жил какой то фанатичный сторонник Каникатти. Поэтому грузовой катер с несколькими десантниками встречала целая толпа, прямо таки жаждущая сдать им здорово помятого любителя вооруженных восстаний. В Палермо судья корпорации определил этого недоумка в психиатрическую лечебницу. Несмотря на беспокойство о здоровье Геракла, я хохотал минут пять: уязвить Каникатти сильнее попросту невозможно. Зря я так, теперь война опять перейдет в горячую стадию, а значит, мои каникулы накрылись медным тазом (как Дон Кихот). На четвертый день Геракл перешел в разряд выздоравливающих — проще говоря, спал и ел, спал и ел, в промежутках снисходительно принимая знаки внимания от всех окружающих и стоически перенося медосмотры. Через неделю, когда война так и не перешла в горячую стадию (Каникатти не явились — сделали вид, что не заметили), у меня начал вырисовываться один интересный план. Единственным его недостатком было то, что требовалось договориться со слишком большим числом людей, включая, между прочим, синьора Мигеля. Ха, это оказалось проще всего. А синьор Кальяри был готов сделать для меня еще и не такое. Я поделился своими идеями сначала с Ларисой, а потом еще с Джессикой и Лаурой. |
