Я выскочила за дверь, хотя видела, что Шевцов явно хочет еще что-то добавить к сказанному.

Однажды я прочитала у одного известного психолога, что человек проживает не ту жизнь, к которой готовился. Не ту, о которой мечтал. Не ту, которой достоин, а ту, на которую он решился. И знаете, я тоже так думаю. В конце концов, я действительно решилась, бросилась в омут с головой, и в том месте, где заканчивался стыд, я даже собой гордилась. Но на этом все. От моей решимости ничего не осталось. Отстаивать себя дальше? Доказывать что-то? Цепляться за это место? Зачем? Если все мои прошлые заслуги перечеркиваются вот таким видео? Я же не сделала ничего такого на самом деле. Просто хотела счастья.

Последний урок вела как в тумане. Зато потом не пришлось оттягивать возвращение домой. Слишком много дел образовалось – к поискам жилья добавились еще и поиски работы. Если, конечно, после этого видео мне вообще найдется место в системе образования. А если нет? Я в ужасе уставилась на собственное резюме, которое начала составлять по найденной в интернете методичке. До этого дня в нем просто не было необходимости. В нашу школу я пришла сразу после института, и там у меня, как вы понимаете, никакого резюме не требовали. Другое дело теперь…

Если бы не стук в дверь, меня наверняка бы накрыло волной панической атаки, а так пришлось брать себя в руки и идти открывать. Уже у цели сердце екнуло. А если там он? Засов едва поддался моим дрожащим пальцам.

– Тамара Сергеевна? Люб? Что-то случилось? – спросила я, переводя тревожный взгляд с домработницы свекра на свою коллегу – учительницу биологии. И та, и другая порой ко мне заходили – ничего необычного в их визите не было, кроме того, что они нагрянули вместе. Неужели и до них дошло то злосчастное видео? Я так расстроилась, что даже не поинтересовалось, откуда оно у директора. Решила, с какого-то перепугу, что его прислали Шевцову. Ну, знаете, как в каком-нибудь идиотском фильме? А ведь гораздо разумнее было предположить, что это самое видео просто кто-то слил в сеть. И может, оно даже висит в нашем деревенском чате. Есть у нас и такой, представляете, до чего дошла цивилизация?

Под ложечкой засосало. Ноги и руки стали буквально ватными. Я мысленно еще раз прокрутила «кино» с собой и свекром в главных ролях. Собственно, никакого непотребства на том видео не было. И предъявить мне можно было лишь то, что Покровский за моей спиной стоял слишком близко. Ну и… ладно, наши перекошенные похотью рожи, которые при определенном желании можно было списать… ну, не знаю. На боль в пояснице. Ведь прихвати она у меня, кто бы еще мне пришел на помощь? Кроме Ивана Сергеевича, у меня никого и нет. А Покровский (сам же говорил!) мне как отец родной. Тьфу ты, мерзость какая!

– Это я у тебя должна спросить, – округлила щедро подведённые глаза Люба, оттесняя меня вглубь дома. Учитывая нашу разницу в весовых категориях, сделать ей это труда не составило. – Я к нашему Степанычу зашла, а там твое заявление. Ты чего это, Марь Ванна, за демарш устроила посреди года?

– Да, Маш, ты чего это? – присоединилась к Любе Тамара Сергеевна.

Пока я судорожно соображала, означает ли это, что никто кроме нас с Шевцовым то злосчастное видео все же пока не видел, Любаня выудила из огромной бездонной как будто сумки бутылку грузинского вина.

– Подумала, под разговор пригодится, – пояснила она. – Где фужеры?

– Да мне как бы не до этого совсем. Я…

– Что? – подбоченилась Тамара Сергеевна. Хоть формально она и числилась домработницей при доме Покровского, отношения у них были совсем не как у начальника и подчиненной. Тут еще надо было выяснить, кто и кем руководил. Томочка не только дом держала в ежовых рукавицах, но и Покровских. И только в последний год даже она не справлялась.

– Я планировала заняться поисками жилья.