Мин встал из-за стола.

— Я вам признателен, что вы сюда пришли. Если появится новая информация, пожалуйста, приходите еще. Возможно, и я смогу вам чем-то отплатить. Вашего брата я нахожу несносным типом, но вы на него не похожи. У нас с вами общие интересы.

Фрай вышел в коридор. Человек, ожидавший разговора с Мином, встал и взял с соседнего стула дипломат. Он оказался крупнее, чем выглядел на видеопленке или в бинокль на аэродроме Нижней Мохаве. Он прошел мимо Фрая, как будто того там не было.

Когда Рыжеусый оказался в кабинете Мина, Фрай вернулся, сел на стул напротив двери, нагнулся, расшнуровывая ботинок, и прислушался.

— Поль де Кор.

— Джон Мин. У вас есть ровно две минуты.

— У меня есть столько, сколько понадобится, детектив.

Из дверного проема показалась ладонь Мина. Фрай не поднимал головы. Дверь закрылась. Фрай закончил со шнурками, встал и вышел.

Из таксофона в отделении полиции он позвонил брату домой. Номер не отвечал. Секретарша по служебному телефону сообщила, что Беннета не было на работе весь день. Хайла сказала, что от них он ушел в четыре.

Рональд Биллингем не слишком удивился, увидев, что в редакцию «Леджера» вошел Чак Фрай. Он наблюдал за ним из своего редакторского кабинета с застекленной стеной. Фрай взял свежий номер дневного выпуска. Репортеры отнеслись к нему настороженно: такова аура, окружающая недавно уволенного. Пальцы барабанили по клавиатурам, на мониторах скучно тлели зеленые буквы, в углу бормотал телетайп. Фрай, как политик, махнул рукой всем присутствующим и никому в отдельности, затем нырнул в отдел хранения. Он успел просмотреть половину папки «Медицинские центры — Музеи», и тут в комнату влетела Кэрол Бертон, сплошь шелк и духи. Она заключила его в крепкое объятие.

— Рональд собирается тебя отсюда вышвырнуть, — сообщила она.

— Знаю.

— Рада тебя видеть, Чак, правда. Как твоя семья отнеслась к твоему увольнение?

— Отлично.

Он спрятал материалы на Мина в утреннюю газету и надежно свернул ее в трубку.

— Господи, я этого не видела, — сказала Кэрол.

— Что не видела что, Кэрол?

Вошел Биллингем, пожал руку Фрая и попросил его удалиться. Биллингем был мягкий, рыхлый мужчина, который, казалось, вечно себя стесняется, особенно когда улыбался. Он выжал максимум из своей малой власти.

— Тебе здесь нечего делать. Прости, Чак. — Биллингем покраснел и потупился.

— Ты тоже прости. Я проходил мимо и решил заглянуть.

— В картотеку?

— По старой памяти.

— Не прокомментируешь нашему репортеру события прошлой ночи?

— Нет.

— Тогда убирайся.

— Легко. Пока, Кэрол.

Биллингем наблюдал за его уходом с выражением собственника. На его лице была написана победа.

Фрай проехал Болсу и припарковался в одном квартале от Сайгон-Плазы. Итак, подумал он: Поль де Кор передает Нгуен Хаю дипломат, набитый деньгами, и он же идет к Мину. От кого я тогда прячу улики? От де Кора, от Мина — или от них обоих?

Бенни понимал, что полицейские рано или поздно нагрянут к нему домой. И ФБР. Если деньги были получены нелегально, это объясняет, почему пленка находится у меня. Но откуда поступают эти деньги? И куда они идут? Может быть, Поль де Кор погорел и требует возврата? Но он не пошел бы к Мину, если бы выплаты не были законны. Неужели его кинул Нгуен?

День стал прохладнее. Фрай остановился, чтобы рассмотреть двух мраморных львов — белых, ощерившихся, с тяжелыми гривами — охраняющих вход на плазу. Каждый стоял на черном мраморном пьедестале, положив лапу на шар.