|
— Я позвоню домой, как только он очнется. Они крепко обнялись. Мы с Молли пошли к выходу. — Ой, — устало вспомнила Молли. — Я ведь сделала то домашнее задание. Я тоже ощущал себя ужасно усталым. — Ну? Она кивнула и устало улыбнулась мне. — Шарлемань. * * * Я позвонил Томасу, и он отвез нас с Молли к Мёрфи домой. Ночь стояла ясная. Пелену туч отнесло в сторону от города, и луна, звезды и снежный ковер превратили Чикаго в сказочную зимнюю страну на пару месяцев раньше графика. Снегопад, соответственно, прекратился. Я решил, что это Мэб перенесла свое внимание куда-то в другое место. Томас высадил меня на подъезде к Мёрфи, развернулся и повез Кузнечика домой. Последнюю сотню ярдов я проделал на своих двух. Мёрфи живет в маленьком уютном домике, некогда принадлежавшем ее бабушке. Он одноэтажный, с двумя спальнями, гостиной и маленькой кухней. Он строился для проживания в нем одного человека — ну, максимум, семьи с одним ребенком. В описываемый момент он трещал по швам, с трудом вмещая толпу Стражей. Прибыли подкрепления Люччо. В маленькой гостиной сидело четверо Стражей, закаленных ветеранов; на кухне — двое новичков, и я не сомневался, что еще как минимум двое дежурят на улице, скрытые завесами. Когда я вошел в дом через кухонную дверь, меня остановил один из новобранцев и потребовал пароль. Я посоветовал ему сделать что-то не совсем приличное, добавил «пожалуйста» и спросил, где мне найти Люччо. — Сомневаюсь, чтобы это было возможно с анатомической точки зрения, — отозвался юнец с выраженным британским акцентом. Он налил чашку горячего чая и сунул ее мне в руки. — Пейте. Я сообщу ей, что вы здесь. — Спасибо. Я сидел за Мёрфиным столом и пил чай. Через несколько минут на кухню вышла Люччо. — Чендлер, Костикос, будьте добры, оставьте нас двоих. Юнцы удалились в гостиную — исключительно в качестве вежливого жеста. Мёрфин дом слишком мал для приватного уединения. Люччо налила себе чашку чая и села за стол напротив меня. Я ощутил, как мои плечи немного напряглись. Я заставил себя сохранять спокойствие и сделал еще глоток. — Меня беспокоит, — тихо сказала Люччо, — Архив. — Ее зовут Ива, — напомнил я. Она нахмурилась. — Это… отчасти и поэтому беспокоит, Гарри. Ваша личная близость к ней. Это опасно. Я удивленно приподнял брови. — Опасно? Мне грозит опасность, потому что я отношусь к ней как к живому человеку? Люччо поморщилась, словно в рот ей попало что-то горькое. — Честно? Да. Я подумал насчет вежливости и дипломатичности. Нет, честно подумал. Однако думая об этом, я, должно быть, нажал ненароком кнопку, переключавшую мой язык на автопилот, потому что он — язык — заговорил сам собой. — Это полная фигня, капитан, и вы это прекрасно понимаете. Ее лицо чуть застыло, так пристально она вглядывалась в меня. — Правда? — Да. Она ребенок. Она одинока. Она не компьютерная база данных, и просто бесчеловечно обращаться с ней как с электронным девайсом. — Да, — ровным голосом сказала она. — Бесчеловечно. И еще это самый безопасный способ общаться с ней. — Безопасный? — спросил я. — Для кого? Люччо отхлебнула чай. — Для всех. Я хмуро уставился на свою чашку. — Объясните мне. Она кивнула. — Архив… ему много столетий. Он всегда передавался по материнской линии — от матери к дочери. Обычно Архив достается в наследство взрослой женщине старше тридцати, когда умирает ее мать, но уже после того, как она сама в свою очередь родила дочь. |
