|
Просто я уже выбрала себе дорогу. Я принесла присягу. Это для меня важнее, чем любая новая работа. — Я знаю, — повторил я. — Если бы ты была не та, какая ты есть, Мёрф, Меч Веры не реагировал бы на тебя так сильно, как он это сделал. И уж если это ясно даже такому толстокожему чурбану, как я, мне кажется, Всевышний тоже мог бы это понять. Она фыркнула и слабо улыбнулась мне. Остаток пути мы ехали молча. — Гарри, — произнесла она, остановив машину рядом с откопанным из-под сугроба Голубым Жучком. — Тебе никогда не кажется, что мы так и состаримся одинокими? Что мы… ну, не знаю… обречены не иметь никого? В смысле, надолго? Я сжал и разжал пальцы обожженной левой руки, потом пальцы правой, которые все еще покалывало немного. — Меня гораздо больше беспокоят вещи, от которых я никогда не избавлюсь, — я внимательно посмотрел на нее. — Что это навело тебя на такую жизнерадостную тему? Она слабо улыбнулась мне. — Просто… Как-то все разваливается, Гарри. Я не вижу этого, и я не могу доказать этого, но я знаю это, — она тряхнула головой. — Может, это у меня просто крыша едет. Я продолжал смотреть на нее, нахмурившись. — Нет, Мёрф. Не едет. — Какие-то пакости происходят, — сказала она. — Угу. И мне тоже не удается собрать все части мозаики. Пока не удается. Но вчера ночью мы обломали кое-кого из нехороших парней. Они пытались дорваться до Архива, используя для этого динарианцев. — Чего они добивались? — Не знаю, — признался я. — Но наверняка чего-то очень и очень плохого. — Я хочу биться в этой войне, Гарри. — О’кей. — До самого конца. Обещай мне. — Заметано, — я протянул ей руку. Она пожала ее. * * * Отец Фортхилл уже спал, когда я заглянул к нему в церковь, но мне отворил дверь Саня. Вид он имел усталый и помятый, но улыбался. — Майкл очнулся и говорил. — Вот это здорово, — с облегчением улыбнулся я. — Что он сказал? — Хотел знать, удалось ли вам благополучно выбраться. Потом снова уснул. Я рассмеялся, и мы с Саней обнялись — по-мужски, хлопая друг друга по спине. Правда, он немного испортил это дурацкой русской привычкой лобызать в обе щеки. — Заходите, заходите, — сказал он. — Извините, что тормошил вас раньше. Мы просто хотели побыстрее собрать монеты обратно и сложить их в безопасное место. — У меня их нет, — выдохнул я. Улыбка исчезла с его лица. — Как? Я рассказал ему про Шипастого Намшиила. Саня выругался по-русски и почесал щетину. — Идем, — махнул он рукой. Через залы и прочие помещения для прихожан мы прошли в служебную часть огромной церкви и оказались на кухне. Саня подошел к холодильнику, открыл его и достал бутылку бурбона. Он налил немного в кофейную чашку, выпил и налил еще. Потом протянул мне бутылку. — Нет, спасибо. А разве вам не положено пить водку? — А разве вам не положено носить остроконечный колпак и летать на метле? — Туше, — хмыкнул я. Саня тряхнул головой и принялся загибать пальцы. — Одиннадцать. Плюс шесть. Семнадцать. Могло быть и хуже. — Но мы пришили Намшиила Колючего, — возразил я. — И Старший Бебека разделал Магога под орех. Завтра принесу его монету. В глазах у Сани зажглось мстительное удовлетворение — вспыхнуло и тут же погасло. — Магог? Славно. Но не Намшиил. |
