Изменить размер шрифта - +

В полиции меня ждало приятное разочарование: мнимый племянник был не кто иной, как Томас Ежек. После нежного прощания с папашей он собрал в чемоданчик свои фокусные принадлежности — бокал с двойным дном, ларчик, в котором исчезает яйцо и появляется живая канарейка, и т. д., и пустился в гастрольное турне по трактирам. Ему захотелось выступить перед публикой.

Важно входя в трактир, он хлопал в ладоши и восклицал: «Внимание, милостивые государи, сейчас исчезнет яйцо».

Проделав несколько простеньких, наивных фокусов, он принимался за сбор денег. При этом последнем фокусе его и забрали. В полиции он назвался моим племянником и показал, что я посылаю его на заработки. Если он не приносит достаточно денег, я его бью и морю голодом. Он сирота, и его покойный папа был чревовещателем.

После обстоятельных объяснений Томас был выдан мне на руки. На улице он без тени смущения сообщил:

— Мне хотелось, чтобы они посочувствовали и скорее отпустили меня.

— А зачем ты попрошайничал?

— Чтобы сделать вам приятное. Хотел подарить вам галстук, чтобы не явиться с пустыми руками,

Я дал ему подзатыльник.

— Да, я не ошибся, — рассудительно заметил он, когда сказал в полиции, — что вы бьете меня за то, что я ничего не приношу.

Дома я стал его отчитывать за тот позор, который он навлек на меня и своего родителя. Он вдруг прервал меня вопросом:

— Бьюсь об заклад на что угодно, что вы не умеете носить огонь в руках?

Я пообещал ему взбучку, если он покусится на что-либо подобное, и ушел в кафе, замкнув его на висячий замок.

Впервые в жизни я не без робости возвращался домой. Все было как будто на месте, и я не заметил никаких страшных перемен. Только на столе стояла старинная ваза с узким горлом, семейная реликвия из венецианского хрусталя. На дне ее лежало крутое яйцо без скорлупы. Загадка проникновения яйца через узкое отверстие объяснялась очень просто. Томас посвятил меня в это дело. Вы бросаете в вазу бумагу, поджигаете ее и сверху кладете очищенное яйцо. Оно само сползает внутрь.

Ваз было три. Выдержала одна, остальные полопались, пока в них горела бумага.

Хорошей поркой я расплатился за гибель семейных реликвий. Извиваясь у меня на коленях, малолетний фокусник вопил:

— Я же знал, что оно под конец удастся!

 

* * *

На другой день, в мое отсутствие, Томас проделал интересный опыт из «Малого Боско»: «Как сделать, чтобы бумага и металл падали с одинаковой скоростью?» Опыт он произвел по всем правилам, а в качестве металла использовал пятикоруну, найденную в шифоньерке. Меня он встретил словами сожаления о том, что я вздумал его запереть.

Опыт этот весьма занимателен. На монету кладут бумажный кружок и плашмя роняют ее на землю. Томас объяснил мне всю механику этого дела. Падение монеты создает разреженную полость, и благодаря этому бумага падает с той же скоростью, что и металл. Единственная оплошность была та, что пятикоруну вместе с бумажным кружком Томас спустил со второго этажа на улицу. И представьте себе — «Малый Боско» не лгал. Это было замечательно: бумажка падала вместе с монетой. Томас заметил, куда она упала, и хотел сбегать за ней, но двери были заперты. Монета лежала у сточной решетки. Томас сторожил ее уже с полчаса, когда появился какой-то отлично одетый прохожий. Томас закричал ему из окна, чтобы он поднял монету и принес ее вечером, когда я буду дома. Пятикоруна скоро будет здесь, и я останусь доволен.

Я изругал его и запер в кухне, а сам предался на диване грустным размышлениям о дружбе с Ежеком. Черев час я зашел за Томасом, чтобы взять его ужинать, и нашел его занятым у большой кастрюли.

— Изучаю, как растут кристаллы, — сказал он серьезно. — Вот тут насыщенный раствор, я сделал его из сахара, а внутри будильник.

Быстрый переход