— В своей, значит, тарелке… — кивнул Давид. — А ты, Тамарочка, с нами?

— Пока нет. Я — со следующей партией… Может, в лагере увидимся.

— Тогда прощевай на всякий случай… — Голос его предательски тренькнул; Давид приобнял Тамару одной рукой, клюнул в щеку.

И, не оглядываясь, стал протискиваться в неудобный люк.

Глава первая

Пансионат «Альбатрос», Санкт-Петербург, Россия.

22. 06. 2015, 19 часов 00 минут

— Никогда не играй в карты, — наставительно сказала Вита.

— И не пей эту гадость, — автоматически добавил Адам, забирая свою сдачу.

Два других игрока последовали его примеру.

— Какую гадость? — немедленно спросил Кеша.

— Алкогольную, плохого качества и низкой очистки, — сформулировала Вита.

На Кешины вопросы рекомендовалось отвечать максимально точно и исчерпывающе. Для себя Вита давно решила, что неудачные отмазки намного хуже, чем дурацкие шуточки. Кеша с трудом, но принимал объяснения типа «это такая шутка, очень плохая», но был категорически не способен понять, как это на важный вопрос некоторые несознательные личности ляпают чего ни попадя. Чего там у них взбрело в тупую башку.

Впрочем, присутствующие — личный представитель императора Бэра, советник президента России по вопросам внешних сношений и спецкомиссар ООН — тупостью, как правило, не грешили. Глупостью — да, могли. Но не тупостью. Разве что Адам…

— А почему?

— Потому что будешь плохо себя чувствовать. — Вита предусмотрительно ткнула Адама между лопаток, чтобы не вздумал ляпнуть еще что-нибудь, и увела Кешу подальше, к угловому дивану.

— А кто ее пьет?

— Здесь — никто. Папа вспомнил одно старое кино. Как-нибудь при случае посмотрим, договорились?

— Семерная, — заказал Адам.

Игроки обменялись тремя скучными и одним любопытным взглядом.

— Лады, два мне и один господину Усиде, — распорядился Коля.

Возражений не последовало. Усида, правда, повертел в обалдении головой, но без споров записал положенные цифирьки в нужный сектор криво расчерченной бумажки. Правила игры он уже знал хорошо, но привыкнуть к такой вот манере — истинно русской, по его мнению, — никак не мог. А потому с готовностью воспользовался представившимся случаем попрактиковаться.

Некрон собрал карты и принялся добросовестно тасовать колоду. На этот промежуточный процесс уходило заметно больше времени, чем на все остальное.

— А почему никогда не играть?

Кешка развивался своим собственным и неповторимым путем. Эрхшшаа много рассказывали Вите о том, как растут маленькие котята, но до сих пор ни один эрхшшаа не попадал при «раскрытии» — так называли процесс инициализации наследственной памяти — под тотальное влияние чужого языка и абсолютно чуждой логики. Сравнивать было не с чем. Почти. Период, который начался у Кеши два месяца назад, явственно напоминал «почемучканье» человеческих малышей. Для Виты этот вывод был чисто теоретическим и — за отсутствием опыта обращения с человеческими малышами соответствующего возраста — абсолютно бесполезным. Приходилось отвечать, отвечать и отвечать. Спасали две вещи: иногда у котенка запускался процесс переваривания информации, и он замолкал на достаточно долгое время (иногда даже часа на полтора-два), а иногда, когда у Виты начинал заплетаться язык, Кеша соглашался попрыгать самостоятельно и дать маме отдохнуть.

— Играть — хорошо.