— Ладно, пойду я, — невпопад проговорила я, обратившись к Дэрии. — Рада, что у тебя тут все хорошо.

— Будем тебя ждать, — кивнула та, впихнув мне в руки еще парочку апельсинов. — Заглядывай, как будет время.

— Обязательно.

Тепло распрощавшись, я направилась домой по длинной дороге. Погода была прекрасная, хотелось надышаться и обдумать свой следующий шаг в этом мире. Глобально, что делать, понятно. А вот на что потратить, например, сегодняшний вечер, я пока не могла придумать.

— Ты захотел лишиться работы? — знакомый голос коснулся слуха в момент, когда я уже миновала торговую площадь и свернула на широкую мощеную камнями улицу.

Впереди виднелись жилые дома центрального квартала. А прямо на перекрестке на одном из зданий висел нарисованный мною огромный плакат.

«Дом на краю города» — огромная надпись занимала больше половины листа «А1». Леттеринг я придумывала больше трех часов, стараясь сделать его одновременно и читаемым, и притягивающим взгляд.

Над надписью красовался уютный домик, где-то вдалеке виднелись крыши. А прямо на ступеньках крыльца сидела маленькая девочка с письмом в руках.

Именно под этим плакатом и разыгралась ссора, первые слова которой долетели до моих ушей.

Келда нависала над крепко сбитым мужиком, постукивая пальцами по низу листовки. Там, где должна была находиться «многоножка» из билетиков, зияла оборванная пустота.

— Значит, сам пойдешь сейчас к художнице, — я уже направлялась в их сторону, когда услышала приказ Хозяйки. — И сам оплатишь все траты на замену плаката. Я ни медяка не выделю на исправление этого безобразия.

— Ну, это безобразие можно обрезать, а полосу с билетами сделать чуть шире, — решила я прийти на помощь незадачливому охраннику.

Семи пядей во лбу не надо было иметь, чтобы понять, что случилось.

Охранник отлучился, а какой-то сверхразум спешно содрал все билеты, повредив при этом плакат. Да-а-а, камер наблюдения им тут тоже не хватает.

— Художница! — Келда обернулась ко мне, удивленно вскинув брови. — Ты прямо вовремя.

— Да вас вся улица слышит, — хмыкнула я, осмотрев повреждения поближе.

— Что, теперь и в нужник отлучиться нельзя? — жалобно простонал бугай, с опаской глядя на Хозяйку.

— В бутылку ссать будешь, — рыкнула на него женщина, испепелив взглядом, а потом повернулась ко мне. — Видишь, с кем мне работать приходится?

— Ну, эту ситуацию можно повернуть и в свою сторону, — пожала я плечами, прижимая апельсины к груди. — Осталось только за руку поймать поганца. А после во всеуслышание запретить ему навсегда посещать ваши выступления.

Келда нахмурилась, явно обдумывая мои слова.

Хмыкнула и кивнула:

— Согласна, осталось только его найти.

Я повернулась к мужику, которому теперь до конца жизни предстояло держать при себе пустую бутылку:

— У меня дома есть заготовленные замены…

Объяснив, как ему добраться до моего дома и что сказать, решила и эту проблему.

— Как у тебя все складно в последнее время, — хмыкнула Келда, когда ее подчиненный, сверкая пятками, побежал за сменной «многоножкой». — А ведь не так давно листовки у нас крала.

— Не крала, а распространяла с выгодой для труппы, — поправила я ее с улыбкой.

— Что есть, то есть, — насмешливо скривилась женщина. А потом и вовсе повеселела. — Ты-то у нас теперь богачка, художница. Слышала, наша реклама тебе помогла.