|
Только подумать, какая несправедливость! Именно сейчас, когда судьба послала ему встречу с дочкой Сигильдеева, с которой при умелом подходе можно было бы сорвать приличный куш, Василий совершенно не в состоянии работать. Нечего и думать обольстить Лолиту в таком виде. При его работе главное — это внешний вид. Внешний вид должен быть безупречен. Выражаясь словами классика, в человеке, жизненное благосостояние которого зависит от его успеха у женщин, все должно быть прекрасно: и лицо, и костюм, и галстук, и ботинки… Женщины — натуры тонкие, хоть и дуры, неизвестно, что втемяшится им в голову в следующую минуту. Можно потерять клиентку из-за любого пустяка — ей не понравится, как выглажен воротник у твоей рубашки или цвет шнурков на ботинках…
Относительно одежды Вася мог ручаться, но вот лицо… Нечего и думать выходить с таким лицом на встречу с Лолиткой. — Ох, грехи мои тяжкие! — по-старушечьи вздохнул Вася. И в этот момент зазвонил его мобильный телефон. У Васи было несколько мобильных телефонов. Один зарегистрирован на собственную фамилию, по нему мамочка могла найти его в любое время дня и ночи, впрочем, как уже говорилось, Василий был мужчина не слишком любвеобильный, то есть он никогда не оставался у женщины на ночь. Откровенно говоря, он вообще предпочитал не доводить отношения до постели, успевал так или иначе разобраться раньше, потому что в интимной ситуации с ним вполне мог случиться конфуз. Такое с ним уже случалось. Дамы тоже, как правило, не торопились затащить его в постель, они имели на Васю далеко идущие планы. Исключение составила дуреха Люська, за что и поплатилась. Парочка телефонов была зарегистрирована на подставных лиц, чтобы Вася мог давать номера своим знакомым дамского пола. Время от времени он от мобильников избавлялся. Звонил тот самый мобильник, номер которого он дал позавчера дочке Сигильдеева. — Ах, Вася, — послышался в трубке голос Лолиты, — ну что же вы меня совсем забыли. Она капризно тянула слова, и Василий сразу же понял, что девица положила на него глаз, и нужно ковать железо, пока горячо. Но он был связан по рукам и ногам, да что там связан — скован железной цепью. Нечего и думать появиться перед папочкиной дочкой с такой физиономией. — Хм, — Вася откашлялся, — дело в том, что я… — Только не говорите, что сильно заняты на работе, — смеясь, перебила Лола, — я все равно не поверю! И вообще, я на вас очень сердита. Так обмануть бедную девушку! Ведь вы обещали позвонить еще вчера, а сами… Нет, я очень, очень на вас сердита! «Черт бы тебя побрал!» — от души подумал Вася. Однако перед его мысленным взором предстала папина дочка во всей красе — в шикарной норковой шубе, вся увешанная бриллиантами, и Вася застонал в голос. Ужасно не хотелось выпускать из рук такой куш. — Что с вами? — тотчас всполошилась Лолита. — Вам плохо? Васенька, вы больны? — Да! — обрадованно закричал Вася. — Я очень и очень болен! Сам не знаю, откуда взялась эта боль! От волнения Василий сам заговорил стихами другого любимого мамочкиного поэта — Есенина, но вовремя опомнился. — У меня серьезное инфекционное заболевание! У меня грипп! — Бедный! — огорчилась Лолита. — Вы страдаете! А что у вас болит? — Все, — честно ответил Вася, — у меня болит все! — И даже душа? — лукаво спросила Лола. Василий хрюкнул что-то невразумительное. — А я так хотела вас видеть! — вздохнула Лола. — Мне показалось, что позавчера мы с вами душевно сблизились… я почувствовала в вас что-то удивительно родное… я даже рассказала о вас папе. |
