— Можете вопить сколько угодно, — спокойно сказал Герман. — Здесь вас никто не услышит.

Едва Кан решил, что не будет больше стучать кулаками в стены, как услышал позвякивание ключей надзирателя. Дверь камеры отворилась.

— Я могу выйти? — спросил он у надзирателя и в этот момент заметил за его спиной Ренцо на костылях.

— Десять минут. — Надзиратель пропустил Ренцо и закрыл дверь.

Ренцо тут же подошел к Кану:

— Я получил анализ отпечатков пальцев, снятых с телефона, который был в гробу рядом с Муром.

— И что?

— Это отпечатки Германа Корда.

— Ты уверен?

— Я сам изумлен.

— У Германа есть алиби только на время убийства брата, — сказал Кан после паузы. — Остальных трех членов Клуба он мог убить. Но мне непонятен мотив.

— Месть, — предположил Ренцо. — Я только что позвонил Дэниелу Бернэму и спросил, кто голосовал против кандидатуры Германа как тринадцатого члена Клуба…

— И что?

— Голосование было тайным, но три члена открыто проявили свое несогласие: Уилкинс, Эмери, Мур.

— Возможно, Герман был сообщником Августа, — быстро проговорил Кан, — а может быть, он им манипулировал, выдавал себя за брата и организовал все так, чтобы улики указывали на него… — Он прислонился к стене и стал размышлять вслух: — Блэйк признался, что пришел в «Дримленд» не для того, чтобы убить Грейс. Значит, он целился в Германа. Он хотел рассчитаться с истинным преступником…

— Странно. — Ренцо, казалось, был удивлен. — Герман похож на чиновника, он кажется таким обыкновенным. Даже безобидным.

— Именно поэтому он нас и переиграл. Черт подери, надо выписывать ордер на арест!

— Салливен отказал, — сообщил Ренцо. — Он заявил, что не верит в надежность отпечатков пальцев. И не будет снова открывать дело.

— Герман и его держит за горло, — сказал Кан. — Он велел ему меня арестовать. Мне необходимо выйти отсюда. Но как?

— Вот так.

Ренцо быстро надорвал гипс сверху, что вызвало у него гримасу боли. Потом размотал бинт и достал спрятанные под гипсом инструменты — отвертку, разводной ключ и щипцы.

— Что ты собираешься делать? — спросил Кан.

— Тут есть слабые места, о которых мы уже тысячу раз докладывали. — Ренцо показал на массивную металлическую плиту, привинченную к полу. — Под ней ход к сточным трубам.

Удивленный Кан смотрел то на инструменты, то на плиту.

— И вот еще что, — прибавил Ренцо, заталкивая инструменты под кровать. — Один из охранников Утюга подал жалобу. Он утверждает, что на него напали иностранцы по имени Фрейд и Юнг.

Ренцо соединил края гипса и стянул его бинтом.

Дверь отворилась.

— Пора, — сказал надзиратель.

Ренцо пожелал Кану удачи.

— Это уж точно, — сказал тот, кивая.

У него было всего два козыря. Первый: Герман думает, что перехитрил их, и от этого, возможно, стал менее осторожным. Второй: как говорят психоаналитики, он совершенный невротик. Другими словами, настоящий сумасшедший.

У Кана оставалось незначительное преимущество в виде здравого ума.

— Вы больше не кричите?

Герман Корда посмотрел на Фрейда, бессильно опустившего голову. На его лице появилась жестокая улыбка, и он прибавил:

— Действительно, зачем надрываться, если иногда достаточно произнести несколько тщательно отобранных слов.