– Нет, прошу вас!

– Звоните Хоббсу.

– Не могу.

– Почему?

– Он сейчас… в Бразилии.

– Нет, так дело не пойдет.

– Клянусь!

Я достал из кармана небольшой нож и всадил его Кэмпбеллу в зад на глубину не больше дюйма. Он взвизгнул. Это очень болезненно, но абсолютно неопасно.

– Шевелите мозгами, Кэмпбелл.

Я бросил его на колени, заставил лечь на ковер и уселся ему на спину, что при моем весе около двухсот десяти фунтов стало для него серьезным испытанием. Я поставил на ковер телефон и нечто, похожее на международный телефонный справочник для личного пользования.

– Руки за спину, – приказал я ему.

– Нет!

Я снова ткнул его ножом.

Он положил руки за спину, и я крепко связал ему кисти проводом. Потом я подвинул справочник поближе к его лицу и нажал кнопку громкоговорителя, чтобы слышать, о чем они будут говорить.

– Ну, так мы будем наконец звонить?

– Это невозможно, – простонал он.

Я нагнулся к самому уху Кэмпбелла и проговорил звенящим шепотом, четко выговаривая слова:

– Кэмпбелл, дружище, моему сыну полтора года, он настоящий ангел, и он невинен. Вы ранили его тело и, возможно, его душу. Я не жесток по натуре, Кэмпбелл, но клянусь, я буду терзать вас, пока вы не дозвонитесь до Хоббса.

– Я потеряю работу! – завопил он, начав брыкаться.

Мне пришлось опять всадить нож ему в зад, но теперь уже намного глубже. Кровь из такой раны едва сочилась. Я еще раз сунул нож в мягкие ткани и вдобавок слегка его повернул. При этом я испытал странное и одновременно знакомое ощущение, словно проверял готовность рождественского окорока. Еще один укол ножом. Кэмпбелл засопел как паровоз.

– Звоните ему, – приказал я.

– Вы не понимаете, – канючил Кэмпбелл. – Не могу же я просто…

Я понял, что вежливое покалывание в мягкое место не действует. Должна же у него быть ахиллесова пята. Я схватил со стола лампу, стряхнул с нее абажур и помахал перед лицом Кэмпбелла раскаленной лампочкой.

– Откройте рот пошире, – велел я. – Гарантирую совершенно новое ощущение.

– Нет!

– Что вы предпочитаете – нож или лампочку?

– Ладно, ладно, звоните в Лондон! – едва слышно прошептал он. – Разбудите миссис Фокс!

Так мы и сделали. Это заняло несколько минут. Миссис Фокс была экономкой Хоббса. Кэмпбелл объяснил миссис Фокс, что ему нужен домашний телефон миссис Доннелли, которая была личным секретарем Хоббса и повсюду ездила с ним. Трубку снял мистер Доннелли. В Лондоне было раннее утро. В Манхэттене сонный парень трепался с истеричным деревенщиной. Мне нужен номер вашей жены в Бразилии, сказал Кэмпбелл. Зачем? Да просто дайте его мне, и все! Вы что, совсем обнаглели? И так далее. Звонок в Бразилию, код страны и города набран правильно. Никакого ответа. Десять гудков. Затем голос, говорящий по‑португальски. Миссис Доннелли позвали к телефону. Она уже спала. Да, она, конечно, помнила мистера Кэмпбелла, чем она могла быть ему полезной? Мне необходимо поговорить с мистером Хоббсом. Мне очень жаль, но как раз сейчас его нет дома. И так далее. Кэмпбелл обливался потом и без конца облизывал губы. Пожалуйста, твердил он, ну пожалуйста, миссис Доннелли, я попал в очень тяжелое положение, просто в критическое. Дайте мне номер сотового телефона. У него всегда есть при себе сотовый телефон. Извините, мистер Кэмпбелл, но он просил, чтобы его не беспокоили. Кэмпбелл застонал.