— Навсегда, — он склонился, чтобы поцеловать ее. Она тихо рассмеялась, и он отпрянул.

— В чем дело?

— В твоем лице. — Он еще не умылся, и вулканическая пыль покрывала его с ног до головы. — Ты выглядишь, как дикарь. Как один из старых воинов. — Одним пальцем она рисовала в пыли какие-то узоры. — Вот. Теперь на тебе настоящая татуировка.

— Пока я снова не выкупаюсь. — Он усмехнулся. — Теперь попытайся уснуть.

Она кивнула, они снова поцеловались, а потом он встал, чтобы уйти.

Он вернулся в переднюю часть дома, где собралась группа родственников Опотики. Они одевались в одежду пакеа. Эндрю подошел к Макеве, который сражался с ботинками.

— Что происходит?

— Мы хотим подняться на большой холм и попытаться увидеть Тараверу. Ты хочешь пойти?

— Мои родители остались там. Я пойду. Макеве торжественно кивнул. Когда маори облачились, Эндрю вышел за ними, добавляя свет своей лампы к другим.

— Посмотрите туда, — сказал один из мужчин идущих во главе, показывая направо, где было видно и слышно, как горячая вода бьет фонтаном высотой в двадцать футов.

— Этот гейзер был тихим десять лет.

— Это ничто, — сказал другой. — В середине большого дома собраний бьет горячий источник. Он прорвался сквозь пол прямо в том месте, где я стоял. Я и те, кто был со мной, едва выбрались живыми.

Они с трудом поднимались по холму через пепел. Сначала в направлении Тараверы не было ничего видно. Потом, должно быть, сменился ветер, потому что темное пепельное облако отодвинулось достаточно далеко, чтобы они разглядели отдаленное зарево в шестнадцати милях от холма.

Пока они смотрели, по земле прокатился оглушительный грохот, как будто совсем рядом ударила самая большая пушка в мире. Из двадцатимильной расщелины, которая змеилась вниз по горе, к небу брызнула вспышка света. Потом пыльное облако снова спустилось на них.

Что-то резко, но легко ударило Эндрю по голове. Он опустился на одно колено, приходя в себя, вокруг них стали падать остывающие снаряды — галька размером крупнее горошины. Они могли слышать, как в отдалении грохочет вулкан.

— Мы все здесь умрем, — сказал один мужчина, защищая руками голову.

— Заткнись, — оборвал Макеве. — Это решать богам. А пока мы останемся.

Он повернулся и стал спускаться по холму по направлению к городу.

Весь день и еще одну ужасную ночь обитатели Роторуа и Охине-муту ежились от страха в своих домах. Утро следующего дня принесло хотя и слабый, но с радостью встреченный свет и немало возгласов облегчения.

Вся деревня была покрыта толстым одеялом из пепла и пыли. Извержение прекратилось, и плотное черное облако, нависавшее над местностью, разошлось. Жизнь приняла видимость нормальной.

Те, у кого, не было срочных обязанностей, начали формировать спасательные бригады. Всадники поскакали донести весть о несчастии в Таурангу на побережье, раз телеграфные линии были прерваны по всему региону.

Эндрю присоединился к одной из спасательных бригад и запрягал лошадей, когда к нему подошла Валери.

— Я поеду с тобой, — сказала она. Он покачал головой.

— Нет. Это слишком опасно. Мы не знаем, что еще может выкинуть Таравера. Я должен ехать. Я должен выяснить, что случилось с моими родителями.

— А как же моя тетя Мерита? Я тоже еду. Если не пустишь, я пойду пешком.

— Ладно. Я знаю этот тон. Влезай.

Она вскарабкалась на козлы.

Мужчины работали неистово, запрягая лошадей в фургоны, нагружая их всем, что могло бы понадобиться спасшимся из Те Арики и других деревень.