|
Кто же виноват, что этот оболтус так неудачно упал? Ногами добивал? Вы что, не понимаете — мальчик впервые в жизни с подлостью такой столкнулся. Он ведь у меня такой чувствительный, не выдержал. Я ей прямо на суде так и сказала: что же ты, дрянь такая, делаешь? Ведь ты же во всем виновата! А она зенки свои бесстыжие выставила, и свое твердит: он убить хотел и смеялся, и говорил, что все равно оправдают. А сама-то испугалась, сразу после суда укатила куда-то, знала, что я не прощу. Ну ничего, другие получат. Я хитрая, меня не поймают…
Третий вариант. Мальчик. Подросток, или чуть старше. Строгая семья. Все силы — на сверхреализацию. Святая вера в то, что переплюну не то Эйнштейна, не то Билла Гейтса. А еще лучше — сдвиг на духовном самосовершенствовании. Медитации вперемешку с юношескими поллюциями. Со всеми вытекающими последствиями в виде ненависти к тем, кто мешает совершенствоваться самим фактом существования. Мешает, потому что организму очень хочется, а воспитание не позволяет, воспитание и возраст требуют борьбы со всякими мерзостями — в себе и в окружающих. Толстовская «Крейцерова соната» и его же к ней «Послесловие». Или — его же «Дьявол». И возраст такой, трудный, одним словом. Очень замкнутый мальчик. Как паровой котел, так и до взрыва недалеко…
5
Привлекательные женщины отвлекают Через полчаса психологических экзерсисов меня уже трясло так, словно по углам встали все эти типы одновременно. Вот сейчас меня начнут душить… Горло и в самом деле перехватило… В этот момент раздался скрежет замка. Как в детской страшилке: черная рука поднимается по лестнице, черная рука открывает дверь… Я, конечно, знала, что это Никита — а вдруг нет? Облилась холодным потом, залезла с головой под одеяло и тряслась, как заячий хвост. Ильин, солнышко, притащил еще яблок и банку малинового варенья, заявив, что выкрал ее с риском для жизни у лучшего друга. Все-таки он прелесть! Сразу начал кормить меня витаминами и жарить мясо — даже про текст не спросил. В итоге все оказались при деле: я поедала его произведение, а он в это время «глотал» мое. Справились мы одновременно. — Молодца! То, что надо! — заявил он. — Когда сможешь опубликовать? — Если все в порядке, можно в послезавтрашний номер поставить, я звонила, просила место забить… — Обалдеть! — восхитился мой синеглазенький. — Не женщина — мечта! Все соображает. Ей-богу, кабы не твоя любовь к самостоятельности, прямо завтра бы женился! — Ладно, не пугай, я болею, мне нервничать вредно, — мне вдруг подумалось, что шутка, повторенная второй раз, начинает отдавать не то дурным вкусом, не то чем-то вроде правды. Первый раз Ильин так же, на «хи-хи», предложил подарить обручальное кольцо. Потом мы вроде как поссорились. Ну не то чтобы поссорились, но разошлись, как одноименные заряды. А теперь вон опять изволит матримониальные шуточки отпускать. К чему бы это? Так может, он почву прощупывает? Не на тему женитьбы, конечно, а так, на предмет «расширить и углубить» знакомство. Ну-ну, Риточка, что-то тебя нынче заносит, совсем мозги простудила. Мужики, когда чего (точнее — кого) хотят, оперируют не многозначительными словесными конструкциями, а все больше руками. И второго дна в их комплиментах отнюдь не водится, так что не обольщайся. — Тебя, пожалуй, напугаешь, — задумчиво молвил Никита, прервав эти бредовые размышления. — Уж так занервничала, прямо искры от мозгов летят, сейчас задымишься. Может, тебе дверь наконец-то укрепить, боязливая ты моя? У меня как раз задвижка подходящая имеется, очень бы она тут не повредила. — Ты что сегодня, в тимуровцы подрядился? — Угу. |
