Угрызения совести словно зубами впивались в душу. Это не она забыла об их дружбе, а он не помнил.

«Я столько времени гонялся за призраками, что потерял рассудок», – горько думал он.

Она еще не начала говорить, но он уже наперед знал, что то, что она скажет, все переменит, лишив его возможности загладить свой несуразный промах.

– Я должна буду покинуть тебя, – плакала она. – Тебя и детей. Я больна, Алекс. Мне сказали, что надежды нет.

Он смотрел на нее невидящими глазами. Когда наконец до него дошел смысл сказанного, Алекс понял, что впервые в жизни столкнулся с ситуацией, которую никогда не сможет принять. А тем более смириться и жить дальше.

Они уснули, обняв друг друга. Поздно. В доме было темно и тихо, снегопад на улице прекратился. За исключением пары раз в апреле, снег в эту зиму больше не падал.

А когда пришла осень, все закончилось.

Осень 2008

Отзывчивый комиссар

Стокгольм

– Как прошло лето, Петер, хорошо?

Петер Рюд задумался.

– Да, хорошо. Даже очень хорошо.

– Чем занимался?

Петер расцвел.

– Путешествовали на машине по Италии. С мальчишками и моим братом Джимми. Полное безумие, но незабываемо.

– Значит, вы с Ильвой снова вместе?

– Да, я продал свою квартиру и снова переехал домой.

– Ну и как?

– Все отлично.

Короткая пауза.

– Мы ведь несколько раз встречались весной, и, как помнится, вначале ты не очень положительно относился к нашим беседам.

Петер поежился.

– У меня смешанные ощущения от общения с психологами. Я не знал, чего мне ожидать.

– Понимаю. А что ты думаешь теперь?

Немного поколебавшись, Петер решил, что нет причин врать.

– Мне это было полезно, – признался он. – Я понял некоторые вещи.

– Ты имеешь в виду вещи, которые ты не понимал раньше?

Он кивнул.

– У тебя зимой были довольно серьезные проблемы с одним из твоих коллег, Юаром. Как обстоят дела сейчас?

– Все под контролем. Мне насрать на него.

– Как так? Вы ведь вместе работаете.

– Нет, его перевели обратно в Управление по борьбе с экономическими преступлениями. Или он сам попросил о переводе, чтобы уйти от нас. Я не знаю.

– Значит, работаете только ты и Алекс Рехт?

Петер погрустнел, и глаза его стали влажными.

– Вообще‑то сейчас работаю только я и еще один временный сотрудник. Пока все очень неопределенно, так сказать. Алекс в отпуске на несколько недель.

Снова тишина.

– Я просто хотел встретиться с тобой, Петер, и узнать, как у тебя дела. И задать несколько заключительных вопросов.

Петер ждал.

– Что самое худшее, что может с тобой случиться сегодня?

– Сегодня?

– Сегодня.

Петер задумался.

– Отвечай как есть, не раздумывай.

– Лишиться Ильвы – это было бы самым страшным из того, что может случиться.

– А мальчики?

– Их я тоже не хочу лишаться.

– Но, когда я тебя спросил, первым делом ты подумал не о них.

– Нет, но это не означает, что я их не люблю. Просто любовь к ним – другая.

– Постарайся объяснить.

Петер вздохнул.

– Не могу. Просто другая, и все тут. Если однажды я проснусь утром и Ильвы не будет рядом, я не смогу дальше жить.