— Ну, это уж вы слишком! Дюпарке вовсе не такой плохой человек, — проговорил Лазье. — Во всяком случае, пока он был здесь, он всегда, насколько мог, защищал наши интересы.

   — Что правда, то правда, — подтвердил Ривьер Лебайе, — это человек редкой честности и, конечно, вполне дееспособный…

   Бофор с неодобрительной усмешкой оглядел сперва одного, потом другого.

   — Не может быть! — заметит он. — Ну что ж, раз так, тогда давайте, защищайте своего Дюпарке! Помогите ему вернуться сюда! И я и двух недель не дам, как ваша хартия будет объявлена вне закона! Вы и пикнуть не успеете, как он пошлет против вас своих обстрелянных солдат, и на том все закончится!

   — Да нет, мы имели в виду вовсе не это, — поспешил внести ясность Лазье. — Пусть этот человек и не лишен известных достоинств, лично мне от его правления никакого проку.

   — Ну слава Богу! — продолжил Бофор. — Слава Богу! Потому что я, друзья мои, надеюсь с вашей помощью преуспеть в этом не хуже, если не лучше его… У меня есть план, — после небольшой паузы снова взялся за свое авантюрист, — как добиться того, чтобы управлять островом вместо него. Это проще простого, я в два счета избавлюсь от Лапьерьера. Регентство и кардинал Мазарини во Франции по уши завязли в войне с фрондой, им сейчас не до нас, и они одобрят все как есть…

   Он по очереди внимательно оглядел всех своих сообщников. Было видно, что каждый из них уже мысленно оценивает те выгоды, которые сможет извлечь из своей дружбы с будущим губернатором. Что еще больше придало им решимости поддержать его в этом деле.

   Бофор откинулся на спинку кресла.

   — И учтите, друзья мои, — твердым тоном заявил он, — что как только бразды правления будут в наших руках, в них одновременно окажется и орудие нашего возмездия. Лазье, Арнуль, Ларше, торжественно клянусь вам, что наша месть будет сокрушительной! Для начала — Лефор и Байардель, их мы немедленно засадим за решетку. Это убийцы. Капитан как офицер будет повешен, а Лефора мы сожжем на костре за сношения с дьяволом. Как только мы расправимся с этими двумя мерзавцами, тут же надо будет отправить во Францию Лапьерьера, который ни на что не способен и только путается под ногами.

   — Что касается меня, — проговорил Ларше, — то я дам вам сухого жмыха, чтобы получше разжечь костер.

   — А я самолично привезу досок для виселицы! — взвыл Арнуль.

   — Послушайте, — вмешался тут Латен, — лично я не уверен, что у меня хватит терпения дожидаться так долго. Уж не знаю, кто там с ними, дьявол или Провидение, но, клянусь честью, если в один прекрасный день я увижу на расстоянии, куда сможет достать мой пистолет, пузо этого окаянного капитана или рожу этого головореза Лефора, то уж он-то не сделает длинного огня, это можете мне поверить!

   Бофор смотрел на них с улыбкой, радуясь их ярости.

   — Лапьерьер, Лефор, Байардель, с ними все ясно! Обещаю, что это будет славная охота, не важно, кто из них подохнет от свинца, кто от веревки, кто сгорит… Если разобраться, мне на это наплевать! Но интересно, думал ли хоть один из вас еще об одной особе, которая представляет даже большую опасность для наших планов, чем эти трое мелких негодяев?..

   Как и всегда, когда говорил Бофор, все лица тотчас же повернулись в его сторону, однако на сей раз на них застыло выражение какого-то острого недоумения.