— Делайте, как я! — советовал он ему. — И не нажимайте, ради всего святого, на курок, пока не услышите первого выстрела… А пока ни на минуту не спускайте глаз со своих подопечных!

   Сам он тоже встал так, чтобы не терять из виду колониста, которого избрал своей жертвой. Каждый из его людей следил за своим и ни на секунду не терял его из поля зрения.

   Лапьерьер все говорил и говорил, и люди, которые, скорчившись в три погибели, все время настороже, поджидали команды, уже начали было терять терпение.

   Наконец губернатор произнес:

   — Господа, прошу вас поднять ваши кубки за здоровье его величества и повторить вместе со мною: «Да здравствует король!»

   Губернатор поднял бокал. Колонисты тотчас же последовали его примеру. Раздался громкий крик: «Да здравствует король!»

   В тот же самый момент прогремел выстрел. Это Лапьерьер, проворно воспользовавшись своим пистолетом, прострелил голову Бофору. Смерть настигла того сразу и настолько внезапно, что он еще какое-то мгновенье оставался на ногах, так что Лефор, несмотря на то, что лицо красноречиво говорило, что хозяин его вот-вот испустит дух, уж было подумал, не промахнулся ли, часом, Лапьерьер. Тем не менее не прошло и полсекунды, как раздался дружный залп. За ним последовал взрыв криков и жалобных вздохов. Изовсех углов парадной залы раздались проклятья и стоны раненых.

   Посреди всего этого, бледный как смерть, весь засыпанный порохом, все еще жестикулировал изменившийся до неузнаваемости Лапьерьер.

   Один за другим раздались новые выстрелы.

   — Перезарядить оружие! — громко крикнул Лефор.

   Но этот приказ уже запоздал, ибо расположившиеся за окнами колонисты и без того успели насыпать пороху и снова начинить пулями свои мушкеты.

   Губернатор каким-то невероятным прыжком, будто спасаясь от смертельного преследования, перемахнул через окно. Монах-францисканец, нещадно богохульствуя, нацелил свои пистолеты и сделал двойной выстрел.

   — Там еще остались живые! — прокричал губернатор на ухо бывшему пирату.

   — Покорнейше прошу вас, сударь, удостоить меня полного вашего доверия, — ответил ему тот, нимало не взволнованный этой вестью, — даже если они не очень торопятся,все равно им уже осталось недолго ждать… У меня здесь в руках есть верное средство, чтобы отпустить наконец на свободу их грешные души!

   И с ловкостью, какую трудно было ожидать от его крупного тела, он перемахнул через подоконник и исчез в окне, из которого только что выпрыгнул Лапьерьер.

   Почти одновременно прогремели два пистолетных выстрела. Лефор издал какой-то дикий воинственный клич и, засунув за пояс разряженные пистолеты, вытащил нож, чей клинок так и заблестел на солнце. Ему не понадобилось много времени, чтобы увидеть в груде тел, свалившихся там, где их настигли пули, что четверым колонистам удалось избежать общей участи. Несколько тел еще подергивалось в предсмертной агонии, но не они сейчас занимали его мысли. Он лег плашмя и прижался к полу, пытаясь предотвратить любое нападение и уложить первого, кто окажется поблизости.

   Однако уцелевшие, преодолев первый ужас перед отчаянной дерзостью убийц и оправившись от шока, вызванного неожиданностью нападения, были полны решимости защищаться до последнего и, уж если такое случится, заставить врагов дорого заплатить за свою смерть. Они обнажили шпаги, а один из них, в ком Лефор узнал молодого колониста Дюкарбе, уже, подняв оружие, спешил к нему.