В глубине души он был вполне согласен с Фуке. Более того, ему даже приятно было слышать из уст президента подобные речи. Однако он не хотел терять лица, и к тому же, при всем восхищении, какое питал он к молодому родственнику, тот не повиновался его воле, а этого он не мог легко простить, тем более в присутствии посторонних.

   — Что случилось, то случилось, — снова заговорил Белен. — Какой смысл теперь об этом толковать. Жребий брошен, и нам с вами остается только уповать на волю Божью имолиться, чтобы ему сопутствовала удача!

   — Прошу прощения, сударь! — воскликнул Фуке. — Вы, конечно, можете молиться Богу сколько вам угодно, но полагаю, в наших с вами силах предпринять и кое-что еще! Извольте-ка одеться, д’Эснамбюк! Мы едем в Лувр. Если уж он и решил бежать, это вовсе не причина, чтобы нам с вами не сделать все, что в наших силах, для его спасения.

   — Вы правы, Фуке. Я еду с вами…

   — А вы, сударь, вы что намерены делать? — обратился президент к Водроку.

   — Дюпарке взял мою лошадь. Придется возвращаться домой пешком.

   Пока Фуке задумчиво почесывал подбородок, Белен взял свою шпагу, накинул плащ и направился к двери.

   — Я готов, — проговорил он. — Так вы идете, господа?

   Они спустились по лестнице. Водрок замыкал шествие. Выбравшись во внутренний дворик, президент по-дружески взял мореплавателя под руку и с улыбкой заметил:

   — Должен признаться, сударь, ваш племянник нравится мне все больше и больше. Ей-Богу, Белен, его поступки вызывают у меня искреннее восхищение! Это поступки мужчины, настоящего мужчины, вот какого человека я хотел бы видеть на Мартинике! Я уже говорил ему об этом и ни за что не откажусь от своих слов! И знаете ли, вот это-то нам с вами и нужно будет попытаться внушить Ришелье. Не может быть, чтобы он не внял нашим доводам… Ведь, если разобраться, разве можно сравнить этого отпетого негодяя Тюрло с юношей закваски Дюпарке?.. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, не так ли?

   Пока Белен пошел за своей лошадью, Фуке отвел Водрока в сторону и обратился к нему:

   — Вижу, сударь, вы очень привязаны к своему брату. Стало быть, вы должны помочь нам спасти его от беды. Уж не знаю, как вам это удастся, но вам необходимо отыскать егои препроводить ко мне. Там он будет в полной безопасности, во всяком случае, некоторое время… Я поспешу к вам тотчас же, как закончу дела в Лувре. Могу ли я на вас рассчитывать?

   — Целиком и полностью. Благодарю вас, господин президент!

   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Разочарования Дюпарке

   Жак отлично понимал, что пока ему нечего опасаться патрулей. Благодаря заботам д’Ажийяра, пообещавшего как можно дольше скрывать от молвы смерть Тюрло, у него — если, конечно, не произойдет какая-нибудь печальная случайность — в запасе оставалось еще несколько часов. Выходит, если не терять времени попусту, можно еще успеть кое-что предпринять.

   Приняв решение бежать, он сразу понял, что уже не сможет, как давеча пообещал, увидеться вечером с Мари в игорном доме. Ведь стоит ему переступить порог заведения, как он тотчас же будет арестован. Стало быть, надо во что бы то ни стало попытаться срочно встретиться с Мари и, коль скоро она уже дала свое согласие, обговорить с нею детали так называемого «похищения».

   Он еще не знал, как это устроить, но в любом случае ему было необходимо встретиться с нею.

   А потому, вместо того чтобы, как было обещано брату, направиться к Арбрисельской улице, он поскакал в сторону улицы Кок-Эрон, что была совсем неподалеку от улицы Жунер.