|
Прибывшая сюда госпожа, - добавил он, указывая на Марианну, которая усталым жестом сняла шляпу и освободила волосы, - как вы можете убедиться, выбилась из сил от усталости, промокла и проголодалась. И поскольку она выполняет важную миссию его величества, будьте любезны сейчас же найти ей место для отдыха, где она сможет поесть и обсушиться, будь это хоть ваша собственная комната. По лицу бедного малого, удерживаемого тонкими, но Словно железными пальцами Аркадиуса, пробежали все цвета радуги. Слова "его величество" исторгли из его груди стон. Он в отчаянии всплеснул своими короткими руками и взглянул на молодую женщину полными слез глазами. - Но у меня больше нет своей комнаты, князь! Я вынужден был отдать ее адъютанту герцога де Ровиго. В данный момент мадам Робино, моя супруга, готовит мне постель в буфетной. Я не могу решиться предложить ее госпоже.., или я должен сказать: ее сиятельству? - закончил он со страхом, вызвавшим улыбку у Жоливаля. Очевидно, добряк лихорадочно спрашивал себя, не была ли эта очаровательная брюнетка какой-нибудь малоизвестной сестрой императора. У них, Бонапартов, такая большая семья! - Говорите просто госпожа, но найдите что-нибудь. В тот момент, когда Робино подумал, чти не проще ли будет упасть в обморок, чтобы избежать необходимости выполнить требование, какой-то австрийский офицер в изящном светло-коричневом мундире ландвера, уже некоторое время с возрастающим интересом вглядывавшийся в прекрасное бледное лицо Марианны, приблизился и, слегка щелкнув каблуками, поклонился молодой женщине. А она с закрытыми глазами прислонилась к стене, совершенно равнодушная к ведущимся переговорам. - Позвольте мне представиться: князь Клари унд Алдринген, чрезвычайный посол его величества императора Австрии! Я занимаю две комнаты в этой гостинице: пусть сударыня окажет мне милость согласиться... Восклицание Робино одновременно с чопорным поклоном Жоливаля прервали его слова. - Боже! Монсеньор уже вернулся? И я не встретил монсеньера! Разве монсеньор не должен ужинать во дворце? Австрийский князь, высокий мужчина лет тридцати с тонким, умным лицом под густой шапкой светлых волос, весело рассмеялся. - Очень жаль, дорогой хозяин, но вам придется поискать, чем накормить меня. Я не ужинал во дворце, потому что никто не будет там ужинать. - Неужели повар по ошибке проткнул себя шпагой? - улыбнулся Жоливаль. - Вовсе нет. На самом деле двор собрался в большом зале, ожидая приглашения к столу, когда Дюрок объявил, что их величества удалились в свои апартаменты.., и что ужина не будет. Но теперь я благословляю это неожиданное возвращение, которое я только что проклинал, раз оно позволяет мне, сударыня, быть вам чем-то полезным. Последние слова, разумеется, адресовались Марианне, но она осталась бесчувственной к их любезному содержанию и даже не поблагодарила. Из разговора австрийца она уловила только одну деталь, и возникшее в ней подозрение было таким сильным, что она не смогла удержаться от вопроса. - Их величества удалились? Это не значит, я думаю, что... Она не посмела докончить. Клари снова рассмеялся. - Боюсь, что да. Как будто император, едва приехав, спросил у кардинала Феша, действительно ли он женат... или по меньшей мере делает ли эрцгерцогиню его женой заключенный в Вене брак по доверенности... И тогда император сказал.., императрице, что он будет иметь честь нанести ей визит в ее апартаментах через некоторое время, достаточное, чтобы принять ванну. |
