|
- Вы знакомы? Знакомы с... Но она не слышала его больше. Она совершенно забыла о нем, как забыла обо всем окружающем, о месте, где она находилась, обо всем, вплоть до себя самой, чтобы вновь ощутить себя, как когда-то, маленькой Марианной лет десяти, бегущей со всех ножек из дальнего утла парка в Селтоне, едва заметив аббата де Шазея, медленно двигавшегося на своем муле по главной аллее. Она даже не удивилась, найдя в кардинальском пурпуре маленького аббата, всегда стесненного в средствах, всегда странствовавшего по всей Европе с таинственными целями. Ее охватила такая огромная радость, что естественным стало возвращение ее детских привычек. Подхватив обеими руками подол и шлейф роскошного платья, она бросилась к двоим священникам, которые уже удалялись, не ведая о сжигавшем ее волнении. В несколько секунд она догнала их. - Крестный! Какая радость! Какое счастье!.. Смеясь и плача одновременно, она не раздумывая бросилась на шею ошеломленного кардинала, который едва успел узнать ее, прежде чем раскрыть свои объятия. - Марианна! - Да, это я, это действительно я! О крестный, какое счастье! - Марианна, здесь? Неужели я схожу с ума? Но что ты делаешь в Париже? Он оторвал ее от себя и, удерживая вытянутыми руками, разглядывал с радостью и удивлением. Его некрасивое лицо сияло. - Об этом я и не мечтал! Ты здесь... Мой Бог, малютка, какой красавицей ты стала! Дай-ка я еще тебя поцелую!.. И на глазах опешившего худого аббата и машинально последовавшего за своей спутницей князя Клари кардинал и молодая женщина вновь обнялись с восторгом, не оставлявшим сомнения во взаимной пылкости их чувств. Эти знаки привязанности, так мало соответствовавшие протоколу, привели, очевидно, в замешательство худого аббата, ибо он начал покашливать и почтительно коснулся плеча прелата. - Пусть его преосвященство простит меня, но надо было бы, может быть... Я хочу сказать... э.., обстоятельства... Словом, его преосвященству следовало бы дать себе отчет, что на него смотрят! Это было правдой. Дворцовые служители, офицеры и прелаты не отводили глаз от необычной пары, которую составляли маленький кардинал и очаровательная, пышно одетая женщина между черным аббатом и блестящим австрийским офицером. Слышалось перешептывание, сопровождаемое многозначительными улыбками. Леопольду Клари казалось, что он стоит на раскаленных угольях. Но Готье де Шазей только пожал плечами. - Не говорите глупости, Бишет! Пусть смотрят сколько хотят! Да вы знаете, что это мое дитя, дитя моего сердца, хочу я сказать, вновь обретенное здесь? Однако я полагаю, что вы желаете быть представленным? Марианна, перед тобой аббат Бишет, мой верный секретарь. Что же касается вас, друг мой, знайте же, что эта красивая дама - моя крестница, леди Марианна... Он замолчал, мгновенно дав себе отчет в том, что он собирается сказать, увлеченный радостью и своим восторженным характером. Улыбка с его лица исчезла, словно стертая невидимой рукой. С внезапным беспокойством он посмотрел на Марианну. - Но это невозможно! - прошептал он. - Как ты можешь быть здесь, во Франции, в этом дворце, в обществе австрийца... - Князь Леопольд Клари унд Алдринген! - вытянулся молодой офицер, щелкнув каблуками в знак приветствия. - Рад познакомиться, - машинально сказал кардинал, думая о своем. - Я спросил себя: как ты можешь быть в Париже, в то время как последний раз мы виделись... Где же тогда... Охваченная внезапным страхом при мысли о том, что сейчас произойдет, Марианна поспешила прервать его. |
