|
.. Охваченная внезапным страхом при мысли о том, что сейчас произойдет, Марианна поспешила прервать его. Растерянная мина Клари, безусловно, услышавшего злополучное "леди Марианна", уже достаточно выражала его беспокойство. - Я вам все объясню позже, дорогой крестный. Это очень длинная история, и здесь, посреди двора, рассказать ее просто невозможно. Лучше скажите мне, что вы здесь сами делаете? Вы собираетесь уйти пешком, как я понимаю? - Я сделаю то же, что и другие, черт возьми! - проворчал кардинал. - Когда мы прибыли сюда, мои братья и я, главный церемониймейстер передал нам приказ немедленно убираться отсюда, потому что его корсиканское величество отказался нас принять, хам! - Ваше преосвященство, - воззвал аббат Бишет, испуганно оглядываясь вокруг, - будьте осторожны в выражениях. - Э, я говорю то, что хочу! Меня выгоняют, не так ли? И простирают свое утонченное внимание до того, что отсылают все наши кареты, чтобы мы смогли показать парижским зевакам занимательное зрелище: пятнадцать кардиналов бредут в пыли с подобранными мантиями, возвращаясь домой пешком, как галантерейщики! Я надеюсь, что добрые парижане по достоинству оценят учтивость их властителя. Монсеньор де Шазей стал таким же красным, как его мантия, и его аристократический голос, обычно тихий и спокойный, обрел тревожную пронзительность. Клари вмешался. - Ваше преосвященство и его коллеги, если я правильно понимаю, являются теми, кто не счел должным присутствовать на свадьбе нашей эрцгерцогини? - спросил он довольно резким тоном. - И безусловно, император Наполеон не мог снести подобное оскорбление, не подумав о мести. Признаюсь, я ожидал худшего. - Худшее последует само собой, не обольщайтесь! Что касается эрцгерцогини, поверьте, сударь, что мы бесконечно сожалеем, но мы обязаны полностью поддерживать его святейшество в избранной им позиции. А брак Наполеона и Жозефины до сих пор не расторгнут Римом. - Иными словами, наша принцесса не является законной супругой, хотите вы сказать, - вспыхнул Клари. Видя, что назревает новый скандал, испуганная Марианна поспешила вмешаться. - Помилуйте, господа! Здесь... Крестный, вы же не можете отправиться так, пешком. И прежде всего, где вы живете? - У одного друга, каноника Филибера де Брюйара, на улице Шануэн. Я не знаю, известно ли тебе, малютка, что наш фамильный особняк принадлежит теперь пользующейся особым покровительством Наполеона оперной певице. Так что там я не живу. У Марианны появилось ощущение, что она сражена насмерть. Каждое из этих ужасных слов оставляло в ее душе кровоточащую рану. Сильно побледнев, она отступила и, ощупью найдя руку Леопольда Клари, оперлась на нее. Без этой поддержки она, несомненно, упала бы прямо в пыль, уже испачкавшую красные туфли князя Церкви. Эти несколько слов измерили пропасть, разверзшуюся между ее детством и теперешним положением. Отвратительный страх охватил ее при мысли, что Клари, желая восстановить истину, не раздумывая объявит, защищая ее, что оперная певица, о которой идет речь, - это она. Марианна, безусловно, скажет правду своему крестному, всю правду, только в свое время, без посторонних... Отчаянно пытаясь совладать с волнением, она вымученно улыбнулась, в то время как ее пальцы впились в руку князя. - Я приду к вам сегодня вечером, если вы позволите. А пока карета князя Клари отвезет вас домой, крестный. Молодой австриец резко отстранился. - Но это же. |
