|
- Мне все равно, кто они! Беда в том, что я обречен умирать тысячью смертей в разгар зимы на ужасной, без всякого комфорта, шхуне. Я предпочел бы турецкую шебеку. - Но тогда вы оказались бы на корабле неверных, - заметила Марианна, которую рассмешил трагический тон ее собеседника, и она спрятала улыбку в высоком меховом воротнике ее суконного плаща. Однако она тут же воскликнула: - Позвольте, дорогой друг, если вы уедете, я останусь совсем беспомощной? Что я буду делать без ваших советов? - А именно в этом я и пытаюсь убедить леди Эстер! У меня здесь прекрасная клиентура, приятная и милая, которая, кроме того, что нуждается во мне, очень дорога мне самому. К тому же мой долг - остаться до вашего разрешения от бремени. И затем, я не знаю, как воспримут важные турецкие дамы такой внезапный отъезд. Я думаю особенно о супруге Капудан-паши... Марианна также подумала о ней и снова подавила улыбку, ибо заботы, которые доктор Мерион расточал супруге командующего османским морским флотом, немного превосходили то, что требует простая медицинская внимательность. И другие дамы оказывали полное доверие молодому английскому врачу, а он не скрывал удовольствия, которое получал в шелковистом сладостном обществе певчих птичек. - И что вам ответила леди Эстер? Мерион пожал плечами. - Ничего.., или почти ничего. Она отказалась выслушать меня, так как хочет ехать в Египет, и ехать немедленно. - Неужели? Как же это? Я считала, что она придает большое значение встрече с Латур-Мобуром! Значит, она отказывается от нее? Я не думала, что она такая... Доктор кашлянул и осторожно осмотрелся вокруг. - Вот именно! - прошептал он. - Она видела его... - Видела его? Ну и новость! Но где? Когда? Говорите быстрей! Я умираю от нетерпения. - На прошлой неделе в Бебеке. Они встретились на берегу Босфора, недалеко от нашей резиденции, во дворце, принадлежащем одной из ее подруг. Ваш посол согласился тайно прибыть туда, потому что леди Эстер пригрозила явиться средь бела дня во французское посольство и звонить до тех пор, пока не откроют... Однако тс-с! Вот и она... В самом деле, леди Стенхоп приближалась большими шагами, той решительной походкой, которая позволила леди Плимут выразить сожаление, что женщин не принимают в королевскую гвардию. Подойдя к ним, она шутливо поклонилась, поочередно прикладывая руку к груди, губам и лбу. - Салам алейкум! - сказала она. - Если судить по выражению его лица, наш дорогой Чарльз занят тем, чтобы наполнить ваше сочувствующее сердце всей горечью, переполняющей его собственное, моя дорогая Марианна! И вы, безусловно, жалеете его? - Я не его жалею, Эстер, я жалею себя. Он сказал, что вы лишаете меня врача и дорогого друга. И у меня большое желание запеть вместе с ним. Леди Эстер рассмеялась. - Вы, французы, всегда остаетесь мастерами в искусстве говорить приятные вещи с таким видом, будто преподносите гадости, и наоборот! Но я надеюсь, что вы не поддаетесь его драматическим измышлениям обо всех несчастных созданиях при последнем издыхании, которых его Отъезд ввергнет в пучину отчаяния? Истина заключается в том, что он ухаживает только за абсолютно здоровыми женщинами, и это он будет страдать без чарующих глаз мадам Тюлин, мадам Ненуфер, мадам Этуаль.., не говоря уже о ваших, моя милочка, со всем уважением, которого они заслуживают... Внезапно она изменила шутливый тон и сказала вполне серьезно: - А другая истина - моя - в том, что мне необходимо ехать. |
